Большая энциклопедия нефти и газа. Электронное учебное пособие

Косыгинская реформа (Реформа Либермана) - экономическая реформа, направленная на совершенствование системы планирования и управления народным хозяйством в СССР.

Начало Косыгинской реформе было положено в 1965 г., однако из-за ряда проблем ее осуществление продлилось до 1970 г., после чего она была свернута. Свое название экономическая реформа получила в честь А.Н. Косыгина, председателя Совета министров СССР, которому было поручено заниматься разработкой и проведением экономических преобразований. Кроме того, она известна как Реформа Либермана - в честь второго автора и разработчика проекта, советского экономиста Е.Г. Либермана.

Суть реформы заключалась во внедрении совершенно новой экономической системы управления на предприятия, которая опиралась бы на показатели эффективности и готовила экономику к новому витку развития.

Краткая биография Косыгина

Алексей Николаевич Косыгин родился 21 февраля 1904 г. в Санкт-Петербурге, получил хорошее образование. С 1919 по 1921 г. он служил в армии на военно-полевом строительстве участка дороги между Петроградом и Мурманском, после чего вернулся в город и стал слушателем Всероссийских продовольственных курсов Наркомпрома. В этом же году он поступил в Ленинградский кооперативный техникум, после окончания которого отправился в Новосибирск. В 1927 г. Косыгин стал членом ВКП(б), а в 1930 г. вернулся в Ленинград и поступил в Ленинградский текстильный институт.

После окончания института карьера Косыгина развивалась достаточно быстро. С 1936 по 1937 г. он работал сначала простым мастером, затем начальником смены, а после и директором фабрики «Октябрьская». В 1938 г. его назначили на пост заведующего промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома ВКП(б), а уже спустя год избрали членом ЦК ВКП(б). С этого момента началась политическая карьера Косыгина, который стремительно поднимался по карьерной лестнице в партии.

В начале войны его назначили во главу группы комиссаров Комитета по гражданской обороне. Комитет занимался эвакуацией и поставками пропитания для мирных жителей в осажденный Ленинград. В ходе своей работы Косыгин стал одним из участников группы, создавшей и распланировавшей знаменитую «Дорогу жизни», что во многом и способствовало его дальнейшим успехам в политической деятельности.

После войны Косыгина назначили председателем Оперативного бюро Совета народных комиссаров , а в 1946 г. он стал Председателем Совета министров СССР и членом политбюро ЦК КПССС. Именно на этих должностях и прошла его основная политическая и экономическая деятельность, одно из самых заметных мест в которой занимает экономическая реформа 1965 г.

Косыгинская экономическая реформа

После того как в октябре 1964 г. пост главы государства покинул Н.С. Хрущев , закончилась и знаменитая хрущевская оттепель, во время которой в СССР активно проводились разнообразные реформы, порой очень смелые и довольно часто непродуманные. На смену им пришли уже более умеренные и консервативные преобразования новой власти.

Несмотря на опасения, с приходом Л. Брежнева страна не вернулась к сталинизму, начался ряд умеренных преобразований с целью совершенствования социализма. В это же время в мире происходит резкий научно-технический скачок, что приводит к необходимости преобразовать существующую экономическую систему. Разработку экономической реформы поручили Косыгину.

Суть Косыгинской реформы

Суть реформы заключается в том, чтобы сделать предприятия более самостоятельными, повысить степень их хозяйственной и экономической свободы и выбрать новые экономические стимулы взамен старым.

Реформа предполагала:

• ликвидацию органов территориального управления хозяйством, восстановление системы отраслевого управления;
• сокращение количества плановых показателей с целью уменьшить бюрократизацию процесса производства;
• переход на экономические стимулы;
• ключевыми показателями эффективности становились рентабельность и прибыль;
• новая политика формирования цен.

К сожалению, уже на первом этапе проведение реформы столкнулось с определенными трудностями: аграрный сектор оказался не готов к новой экономической системе, поэтому проведение реформ затянулось на пять лет. К 1970 г. стало понятно, что полностью осуществить задуманное невозможно, и реформы постепенно сошли на нет.

Итоги реформы Косыгина и причины провала

Основная цель экономической реформы заключалась в том, чтобы подстегнуть экономику перейти к интенсивному качеству роста и создать фундамент для дальнейшего ее развития, но уже с новыми основами. К сожалению, Косыгинскую реформу можно назвать неудавшейся, так как полностью воплотить ее в жизнь так и не удалось.

Историки называют ряд причин, по которым реформа провалилась, однако основное место в них занимают несостыковки и большое количество противоречий в административно-управленческом корпусе (проведения реформы хотела далеко не вся правящая часть партии). Кроме того, сказалась банальная нехватка денег на осуществление преобразований. Несмотря на неудачу, реформы легли в основу экономических преобразований в 1987-1988 гг.

В 1980 г. Косыгина освободили от всех должностей в связи с ухудшением здоровья, а позднее, 18 декабря 1980 г., он умер. За период своей политической карьеры Косыгин не только занимался разработкой экономических преобразований, но и внес существенный вклад во внешнюю политику СССР.

Преобразования в экономике являются важным элементом механизма выбора вариантов развития. С одной стороны, их можно рассматривать как конечную цель, а, с другой, как один из наиболее важных факторов необратимости проводимых преобразований В конечном счете, выбор нового направления развития связан с принципиальными изменениями в экономической сфере (и, прежде всего, с изменениями отношений собственности), позволяющими новым социальным силам реализовать свои интересы.

Экономическая составляющая политических программ социальных сил является одним из главных показателей различия интересов по существу, ибо связана с различием средств достижения целей, которые у разных социальных сил могут быть одними и теми же. Конечные цели очень часто обличены в форму общечеловеческих ценностей, поэтому очень трудно провести грань, отличающую одни интересы от других. Но эта задача намного облегчается, когда дело доходит до формулировки экономических средств реализации поставленных целей.

Можно сколь угодно много на уровне политических заявлений говорить о необходимости демократии и народовластия, а в экономической области отстаивать принципиально разные способы их реализации. В одном случае таким средством может выступать

жесткая централизация экономической жизни, в другом - создание условий для развития частного капитала, в третьем - развитие собственности трудовых коллективов и работников (демократизация собственности). Ясно, что во всех трех случаях речь идет о принципиально разных направлениях развития. Поэтому в ситуации общественного выбора наиболее четкое размежевание сил и соответствующих интересов, олицетворяющих то или иное направление развития, происходит в условиях, когда от политических деклараций и целей переходят к конкретным экономическим программам и средствам их реализации.

С другой стороны, в экономической сфере происходит окончательное формирование будущего варианта развития. Вариант, который раньше существовал на уровне идеологии или политических заявлений, становится реальным как только он опускается до экономической сферы. Что в данном случае имеется в виду?

Как отмечалось выше, такая характеристика, как вариантность, тесно связана со структурным характером объективной необходимости - наличием сознательно действующих индивидов, реализующих свои интересы в процессе общественного развития. Осознание этих интересов представляет собой сложный процесс возникновения нового в обществе и включает этапы осознания на уровне идеологии, борьбу за политическую власть как способ представить свою идеологию в качестве доминирующей. Однако окончательное утверждение варианты получают в экономической сфере через осознание социальными силами своих истинных экономических интересов и навязывания соответствующих направлений политическим структурам. То есть в экономической сфере осуществляется своеобразный процесс сверки того, насколько предлагаемые цели на уровне идеологии и политики соответствуют реальным экономическим интересам тех или иных социальных сил.

Чтобы проиллюстрировать данное положение обратимся к истории - истории Октябрьской революции 1917 года. Как известно, основной социальной силой революции было рабочее движение, которое к концу XIX века сложилось как мощное политическое движение, имеющее свою собственную идеологию и свою организацию. Оно имело и достаточно четкие представления о цели своей борьбы - уничтожение капитализма и построение общества неэксплуататорского типа. Что касается реальной экономической программы, реального устройства нового общества, то она отсутствовала. Вот что писал по этому поводу Н. Суханов. От отмечал: « Социализм есть, как известно, проблема экономическая по преимуществу. Но здесь ни Ленин, ни Троцкий не

разработали экономической программы». И то что у них было, продолжал Н. Суханов,- «не выходило за пределы знакомой нам экономической программы [умеренного, меныневистско-СР-овско-го] Исполнительного комитета [Петроградского Совета] от 16 мая... Для [текстильного магната, министра промышленности во Временном правительстве ] Коновалова это было равно социализму. Но по существу до социализма тут было еще далеко» .

Все программные требования и меньшевиков, и большевиков ограничивались лишь отдельными экономическими требованиями. У самих же рабочих тем более не было четкого представления о социально-экономическом содержании разворачивающейся революции. Такое представление складывалось постепенно и то под нажимом реальных экономических проблем, с которыми пришлось столкнуться рабочим в период февраль - октябрь 1917 года.

Осознание необходимости глобальных перемен осуществлялось ими исключительно через призму осознания своих личных интересов и навязывание политическим структурам тех изменений в экономической среде, посредством которых эти интересы могли быть реализованы. Вот как описывает этот период Давид Мандель в своей работе «Рабочий контроль на заводах Петрограда или почему на самом деле в 1917 году было две революции и можно ли из этого опыта извлечь уроки для сегодняшнего дня?»

Он отмечал, что уже в первые месяцы после Февраля рабочие стали ощущать опасность экономического краха и, соответственно, угрозу своему положению. Поэтому вывод для рабочих был очевиден: чтобы предотвратить катастрофу, необходимо немедленно ввести государственное регулирование народного хозяйства. Напротив, российские промышленники категорически отвергали любое вмешательство государства в экономику. Вместо этого они требовали обуздать рабочих и устранить влияние их организаций, прежде всего фабрично-заводских комитетов.

Обеспокоенность рабочих за свое положение, а также некоторая ответственность, которая появилась у них после Февраля 1917 года, изменившееся соотношение сил в пользу рабочих закончились введением рабочего контроля не только на государственных, но и на частных предприятиях. Но чтобы этот контроль был эффективным - потребовалось государственное вмешательство в экономику.

Последующий саботаж промышленников большинства отраслей и угроза надвигающейся экономической катастрофы показали, что рабочим не стоит рассчитывать на помощь класса имущих. Как отмечает Д. Манд ель, «рабочий контроль имел сугубо защитный характер. Именно это было его определенной особенностью» 1 .

Первоначально рабочие рассчитывали на то, что их политическая власть создаст наконец условия для эффективного рабочего контроля над администрацией предприятий, которые пока оставались в частных руках. Рабочие были готовы сотрудничать с администрацией, если последняя действительно была заинтересована поддерживать производство. Но именно это и оказалось под вопросом. Поэтому объективная ситуация вынуждала рабочих к принятию более радикальных мер. Они достаточно ясно начали осознавать, что рабочий контроль несовместим с частной собственностью, а потому вопрос о революции - является ли она буржуазной или социалистической - был решен. «Ни одна партия не предвидела вмешательства рабочего класса в буржуазную экономику при буржуазном правительстве,- отмечал Левин.- Теперь все признают его необходимость. Правда они были вынуждены к этому, чтобы не оказаться на улице» .

В итоге рабочий контроль оказался переходной мерой к национализации предприятий и полному устранению частных хозяев вместе с их администрацией. Таким образом выбор в пользу национализации и последующего направления развития был сделан окончательно.

Этот пример, на наш взгляд, очень многое и объясняет, и иллюстрирует. Поэтому мы позволили себе столь пространную его интерпретацию. Он показывает, что никакая революция, никакой политический переворот не может быть успешным и тем более не может иметь столь длительную историю своего существования, если в его основе не лежат чьи-либо интересы. Массы нельзя одурачить и тем более держать в таком состоянии почти 70 лет. Как отмечает Манд ель, если рабочие и пошли на социалистическую революцию «для себя, то только потому, что не видели другого выхода» .

Из этого следует также, что на уровне политической власти может формироваться лишь самое общее представление о том, в каком направлении необходимо двигаться (например, к рынку).

Что же касается вопроса о том как двигаться, в каких экономических формах должно осуществляться это движение - решение этих вопросов может быть продиктовано только эко-

номическими интересами, причем достаточно массовыми эко-номическими интересами .

Роль экономических преобразований в условиях выбора вариантов заключается также в том, что экономические преобразования формируют основу новой политической власти в виде создания соответствующей для нее социальной базы. В этом заложен, на наш взгляд, критерий того, насколько правильно выбраны экономические формы и механизмы, насколько точно они соответствуют поставленным целям. Если результатом экономических преобразований является формирование социальной базы новой политической власти, то успех данному варианту обеспечен.

Смена характера политической власти осуществляется относительно быстро. Но она тогда может считаться завершенной, когда произойдут соответствующие изменения в экономической сфере, когда эта политическая власть будет закреплена экономически. В решении этой задачи важное значение приобретает изменение отношений собственности, а возникновение нового варианта развития всегда связано с определенными подвижками в системе властнохозяйственных отношений. Новой власти нужен и новый социальный слой, на который она могла бы опираться. А это становится возможным только в результате изменений отношений собственности. Отсюда стремление как можно скорее решить эту задачу. Но вся проблема состоит в том, что решить ее кавалерийским наскоком очень сложно, поскольку требуется определенное время, чтобы в экономической области произошли реальные перемены.

Политическая власть может ускорить этот процесс, если принимаемые ею законы способствуют появлению и закреплению нового типа экономических отношений (например, Закон РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г., Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г., принятые в России на первых этапах перестройки). Принятие таких законов способствует формированию нового типа отношений. Но это лишь первый шаг. Второй, не менее важный, а может быть и самый главный состоит в том, что должна быть создана устойчивая основа воспроизводства этих отношений или иными словами - устойчивая основа социально-экономического положения той социальной силы, которая должна

составить опору новой политической власти. Мы специально подчеркиваем, что эта основа должна быть воспроизводимой, воспроизводимой экономически.

Чтобы пояснить это положение, обратимся опять к истории, правда уже не такой далекой - истории перестройки в СССР, начавшейся в середине 80-х гг.

Как известно, первая стадия трансформации общественной системы в СССР представляла собой антитоталитарную революцию, которая имела цель - ликвидировать противоречия между тоталитарной системой управления и интересами народа. Такую радикальную трансформацию поддержали значительные активные силы, выступающие как против имперского характера Союза, так и против власти номенклатуры. В этом смысле первую стадию можно рассматривать как стадию народной революции.

Следующая стадия - проведение экономических реформ. При содействии зарубежных мыслителей российским реформам был придан характер «реформистского прорыва», суть которого - форсированно перескочить из исходного сразу в будущее состояние, исключив собственную трансформацию системы. В итоге реформа приобрела вид гонки, на деле означающий политический разрыв экономических мероприятий и интересов социальных сил и общественных субъектов.

Рассчитанный на восемь месяцев, этот реформистский прорыв, естественно, затянулся. А тем самым все западные модели реформ в России оказались опрокинутыми жизнью. В результате проводимых экономических мероприятий не возникло социальной базы новой политической власти. Конечно, многие пытались изобразить дело так, будто социальная база у их реформ и у их власти есть и расширяется. И такой базой является средний класс. Но в реальности картина была иной.

Известно, что в государствах с развитой рыночной экономикой средний класс состоит из высококвалифицированных рабочих, мелкой сельской буржуазии (фермеры), мелкой и средней промышленной и торговой буржуазии, ремесленников, интеллигенции, работающих по найму служащих, части менеджеров и административно-управленческого персонала. Указанные группы - это либо традиционно присущие буржуазному обществу классы мелких собственников, либо так называемые «новые» средние слои (менеджеры, интеллигенция, высокооплачиваемые группы работников), появление которых во многом обязано успехам «индустриального общества». В совокупности старые и новые средние слои составляют мощную социальную базу, выступают гарантом устойчивости общества.

В таком понимании среднего класса в России не было. Проводимая же правительством экономическая реформа, начиная с 1992 года, усиливающая поляризацию и расслоение общества, также не способствовала его формированию. Вряд ли можно было надеяться, что в ближайшие 5-10 лет средний класс в России смог бы сформироваться за счет мелких земельных собственников (фермеров). Фермерство, хотя и имеет в России некоторые юридические основания для своего существования, в ближайшее время вряд ли сможет стать массовым социальным слоем в силу отсутствия твердых объективных гарантий для своего развития. Это объясняется не только чисто экономическими причинами (политика в области формирования материально-технической базы сельского хозяйства, ножницы цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию и т. п.), но и рядом сугубо психологических факторов (отношение к фермерам со стороны большинства крестьян, отсутствие навыков и нежелание заводить свое собственное дело и т. п.).

Трудно было надеяться, что в ближайшие 5-10 лет к среднему классу может быть отнесена интеллигенция, высококвалифицированные рабочие и наемные управляющие (менеджеры). Выбранный правительством Гайдара курс не смог обеспечить высокие и стабильные доходы указанным группам населения. Он не смог обеспечить также (в результате проводимой налоговой политики) высокие доходы тем, кто непосредственно занят производством товаров и услуг. Высокие и стабильные доходы оказались гарантированными только тем, кто занят перепродажей, уличной торговлей, а также тем, кто занимается отмыванием бывших государственных, но ставших теперь личными, средств (включая средства КПСС), либо средств, полученных незаконным путем. А эти группы вряд ли можно было рассматривать как многочисленные и достаточно устойчивые. Поэтому для России средний класс оказался лишь благим пожеланием.

В результате игнорирования закономерностей трансформации общественных систем, Россия оказалась в ситуации, когда развернулись нездоровые процессы распада общества, значительно сократились объемы производства, снизились доля необходимого продукта, реальный уровень жизни и возникла угроза депопуляции населения. Население России в ходе реформ попало в положение, когда экономическая база его воспроизводства резко сужена и ему реально угрожает деградация. Новые же общественные субъекты, выросшие в ходе реформ, по большей части окрепли на разрушении, а не на созидании, тогда как нормальная трансформация не может не иметь в качестве основы возникновение жизнеспособного нового.

Приведенный пример является, на наш взгляд, хорошей иллюстрацией того, какое значение в ходе преобразований приобретает процесс формирования социальной базы реформ, осуществляемый в результате экономических преобразований. Экономические преобразования, формируя социальную основу, создают и фундамент для новой политической власти. В зависимости от того, каков экономический механизм, можно говорить о том, насколько прочной является формирующаяся власть. Экономические преобразования в конечном счете служат средством закрепления новой политической власти и одновременно способом оправдания той или иной политики. Но этого как раз и не произошло в результате экономических реформ, которые проводились в России правительством Гайдара, что и явилось, на наш взгляд, главной причиной их провала.

Подведение экономического фундамента под новую власть не простая задача, сложность решения которой упирается и в то, что экономическая система менее подвижна, более инерционна, чем остальные элементы общественной системы. Во многом это связано с тем огромным материальным потенциалом, который составляет ее основу и который не может быть перестроен с такой же скоростью как осуществляются перемены в политической и идеологической сферах.

Инерционность и связанная с ней консервативная роль экономики во многом предопределяется также и тем, что любая экономическая система представляет собой нечто целостное, в основе которой лежит определенная идеология (философия, мировоззрение, как угодно). Будучи элементом общества, экономика не может быть лишь набором каких-то всеобщих инструментов хозяйствования. В системе общественного производства экономика выполняет функцию средств реализации общественно значимых целей. В этом смысле она воспроизводит определенную идеологию общественной системы, воспроизводит ее в определенном заданном качестве, реализуя цель, соответствующую интересам классов, социальных групп, занимающих господствующее положение в экономике. Если даже такая цель первоначальна (скажем, в период становления экономической системы данного типа) выступала как субъективное выражение интересов отдельных социальных групп, то на определенном этапе своего развития она получает самостоятельную жизнь, т. е. начинает воспроизводить заложенную в ней идеологию безотносительно к ее носителям. Она превращается в доминирующий фактор, подчиняя все и всех и поэтому бывает очень трудно (даже на уровне идеологии) вырваться из этой системы, выйти за ее пределы.

Такое свойство экономической системы в отечественной экономической науке получило отражение через исследование вопроса об опосредовании существования отдельного индивида на любой ступени общественного развития сложившейся формой

Поэтому все мероприятия, которые были предложены правительством Гайдара, с конца 1991 года были направлены исключительно на разрушение прежних огосударстввленных форм хозяйства, т. е. фактически на всю хозяйственную систему, поскольку иных форм на тот период не существовало. Экономика выводилась из-под контроля государства, а государство сознательно лишалось каких-либо хозяйственных функций даже в тех отраслях, где традиционно (включая и страны с развитой

рыночной системой хозяйствования) эта роль сохраняется как весьма значительная.

Считалось, что если государство лишить экономических полномочий, а на место государтвенных предприятий поставить предприятия частные, то общество наконец-то освободится от оков тоталитаризма, сдерживающих его развитие и утвердится всеобщая справедливость и демократия.

Но что получилось в действительности. Уход государства из экономики обернулся полным ее развалом. Что же касается власти номенклатуры, то она не исчезла. Напротив, она стала еще более циничной, более неприкрытой и бессовестной. А демократического общества как не было так и нет.

Как не вспомнить в этой связи знаменитую работу Льва Троцкого «Что такое С.С.С.Р. и куда он идет», в которой он уже в далеком 1936 году сумел так четко предсказать и раскрыть существо тех преобразований, которые начались в России в середине 80-х гг. В этой работе он показал процесс становления нового правящего класса в России - класса бюрократии (или номенклатуры, как назвал его в своей одноименной работе Михаил Восленский, который, на наш взгляд, лишь прокомментировал уе мысли, которые задолго до него были высказаны Л. Троцким) .

Л. Троцкий писал: «В буржуазном обществе бюрократия представляет интересы имущего и образованного класса, который располагает бесчисленными средствами повседневного контроля над своей администрацией. Советская же бюрократия поднялась над таким классом, который едва выходит из нищеты и тьмы и не имеет традиций господства и командования.

Советская бюрократия экспроприировала пролетариат политически, чтоб своими методами охранять его социальные завоевания. Но самый факт присвоения ею политической власти в стране, где важнейшие средства производства сосредоточены в руках государства, создает новое, еще небывалое взаимоотношение между бюрократией и богатством нации». И далее: «Но бюрократия еще не создала для своего господства социальной опоры в виде особых форм собственности. Она вынуждена защищать государственную собственность как источник своей власти, своих доходов. Этой стороной своей деятельности она все еще остается оружием диктатуры пролетариата.

У бюрократии нет ни акций, ни облигаций. Она вербуется, пополняется, обновляется в порядке административной иерархии, вне зависимости от каких-либо особых, ей присущих отношений собственности. Своих прав на эксплуатацию государственного

аппарата чиновник не может передать по наследству. Бюрократия пользуется привилегиями в порядке злоупотребления. Она скрывает свои доходы. Она делает вид, будто в качестве особой социальной группы, она вообще не существует. Все это делает положение командующего советского слоя в высшей степени противоречивым, двусмысленным и недоргойным, несмотря на полноту власти и дымовую завесу лести» .

Поэтому, прогнозирует дальше Л. Троцкий, если бюрократия останется во главе государства, то «она должна будет неминуемо искать для себя опоры в имущественных отношениях. Можно возразить, что крупному бюрократу безразлично, каковы господствующие формы собственности, лишь бы они обеспечивали ему необходимый доход. Рассуждение это игнорирует не только неустойчивость прав бюрократа, но и вопрос о судьбе потомства. Новейший культ семьи не свалился с неба. Привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям. Но право завещания неотделимо от права собственности. Недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком. Победа бюрократии в этой решающей области означала бы превращение ее в новый имущий класс» .

Таким образом, уже Л. Троцкий показал, что у советской бюрократии на определенном этапе своего существования появляется вполне объективный интерес - закрепить свое господство экономически. Поэтому любое снятие государственных уз ей на руку. Из формального она превращается в реального хозяина. Вряд ли этого не понимало правительство Гайдара, когда призывало к разгосударствлению. Неужели оно всерьез думало, что ваучерная приватизация способна сделать основную массу населения собственниками, как говорил господин Чубайс. Но Чубайсу-политику это простительно. Непростительно ученым, которые не видят существо преобразований. Конечно, если учесть, что они не пошли на этот шаг сознательно, реализуя интересы номенклатуры.

Если же исходить из тех заявлений, которые предворяли экономическую реформу, утверждая, что результатом экономических преобразований должно стать новое демократическое общество, то остается только сожалеть, что наши ученые-правители так и не поняли сути того, что предлагали и делали. Что предлагая, казалось бы, новые формы, они по сути консервировали старое. И как тут не сожалеть, что реформы не удались!

Необходимо также иметь в виду, что хотя изменения в материальном производстве могут лишь мультиплицировать эффект, к ним не сводится потребность в новом типе движения. Такая потребность возникает как результат накопленного исторического опыта, требующего перехода на качественно новую ступень развития, а элементы механизма реализации нового типа развития располагаются одновременно во всех структурах общественного организма. И поэтому носителем закономерности выступает общество в целом, а не какая-либо его отдельная сфера - будь-то сфера материального производства, идеология или политика. Но без соответствующих изменений в материальной сфере, в сфере производственных отношений не будет трансформации в истинном значении этого слова.

Консервативная роль экономики связана также с тем, что развитие экономической сферы (также как впрочем и любой другой сферы общественного производства) подчинено некоторым собственным закономерностям. В экономической науке это получило отражение через анализ проблем экономического роста, экономической динамики, известных как длинные волны Н. Кондратьева, экономических циклов Й. Шумпетера и Г. Менша 1 "

Циклические колебания или волны в развитии экономики указанные авторы связывали с изменением основного капитала (Н. Кондратьев), неравномерностью НТП (Й. Шумпетер), формированием новых отраслей (Г. Менш). Причины изменений в экономике рассматривались ими исключительно через призму тех изменений, которые происходили в материально-технической сфере.

Примерно таким же образом рассматриваются причины экономических изменений и в работах некоторых отечественных экономистов. Так, Ю.В. Яковец различает эволюционные и революционные преобразования. Те и другие, по его мнению, сопровождаются «скачками в развитии техники» .

В другой работе, посвященной вопросам экономической генетики, отмечается, что диалектика наследственности и изменчивости показывает, что изменчивость имеет пределы, которые заданы «технологией и структурой саморазвития набора машиностроительных и строительных отраслей». И далее: «В генотипе определенной социально-экономической системы - будь то национальное или мировое хозяйство - наследственные черты

и генетический код несет технологическая среда», которую авторы рассматривают как совокупность нескольких поколений основного капитала, а также уровень технологической культуры рабочей силы.

Влияние технологической структуры производства (технических укладов) на характер преобразований в обществе достаточно подробно проанализированы и в работах С. Глазьева . В частности, в его работах показано, что главная особенность экономики СССР в конце 80-х гг. состояла в том, что технологические циклы, начинаясь, не находили своего завершения и наслаивались один на другой. Поэтому, по мнению С. Глазьева, в течение уже трех десятилетий в народном хозяйстве продолжается одновременное воспроизводство трех технологических укладов - третьего, четвертого и пятого . Начавшаяся реформа в конце 80-х - начале 90-х гг. и особенно после 1992 г. осуществлялась без учета этой главной закономерности. «С либерализацией цен и хозяйственной деятельности,- по мнению С. Глазьева,-началось быстрое разрушение фактически всех технологических укладов и в первую очередь современного уклада (пятого уклада - И.М.), который является основой экономического роста во всех развитых странах» . Поэтому «основным результатом экономической политики стало разрушение технологических структур, постепенное свертывание производств практически во всех отраслях» и превращение России в «сырьевую периферию мирового хозяйства» .

Такого рода анализ, безусловно, имеет большое значение. Он позволяет выявить те границы, которые задает уровень развития материального производства, в чем также проявляется консервативная роль экономики. Выбор форм экономических преобразований не может не учитывать эти характеристики. Формы экономических преобразований не выбираются произвольно в том смысле, что они не должны противоречить логике развития материально-технической базы общества. Они должны быть такими, чтобы противоречия, которые существуют в этой области как естественный элемент всякого развития, не консервировались и тем более не усугублялись. Они должны обеспечивать их разрешение. В противном случае мы как бы сознательно сужаем количество тех средств, которые можем использовать для реализации поставленных целей. В этом смысле экономическое развитие ограничивает количество потенциальных вариантов развития.

Вместе с тем, следует отметить, что исследование изменений в материальной основе производства как основы изменений в обществе в таком контексте, как это было показано выше, существенно упрощает задачу рассмотрения процесса возникновения нового в общественных системах. При такой постановке все-таки неясной остается сама природа (причина) изменений, которые возникают в материально-технической основе.

Если же вновь обратиться к работам Н. Кондратьева, то можно увидеть, что основу изменений в составе основного капитала он выводил не из простого повторения процесса производства, а из развития науки, из нововведений, которые трудно рассматривать как фактор, существующий вне зависимости от деятельности субъектов. «В течение примерно двух-двух с половиной десятилетий перед началом повышательной волны большого цикла,- отмечал Н. Кондратьев,- наблюдается оживление в сфере технических изобретений. Широкое применение этих изобретений в сфере промышленной практики, связанное, несомненно, с реорганизацией производственных отношений, совпадает с началом повышательной волны больших циклов» 1 .

Таким образом, по мнению Н. Кондратьева, циклическое развитие обусловлено не просто изменениями основного капитала, оно обусловлено нововведениями, которые и образуют перерывы поступательного развития, характеризуют развитие как скачкообразное. Использование (внедрение) этих нововведений обусловлено большим количеством факторов и сопровождается, как правило, подвижками во всей системе отношений. Вот почему, например, Н. Кондратьев отмечал также, что наибольшее число войн и революций приходится на повышательную волну большого цикла .

Эти моменты имеют, на наш взгляд, важное значение, ибо они еще раз свидетельствуют об ограниченности узкоэкономического подхода. На базе анализа только материально-вещественной стороны производства понять истинную причину изменений в обществе не представляется возможным. В этой связи будет уместным, на наш взгляд, вновь обратиться к уже приводимой нами выше работе французского социолога Габриэля Тарда «Законы подражания». В этой работе он пишет: «В тот момент когда человек задумывает или решает... нововведение - мелкое или крупное, безразлично, на внешней поверхности общественной жизни все по-видимому сохраняет свой прежний неизменный вид, все равно как и животный организм нисколько не меняет своего физического вида в то время, когда в него проникает губительный или благодатный микроб; и эти постепенные изменения, вызываемые введением живого элемента в общественный организм, кажутся благодаря видимой непрерывности явлений, как бы дальнейшим продолжением предшествующих изменений, в русло которых они попадают. Отсюда возникает обманчивая идея, заставляющая историков-философов допускать действительную, лежащую якобы в основе всего, непрерывность исторических метаморфоз. Истинные причины этих последних следует однако искать в цепи идей, хотя весьма многочисленных, но разделенных и не представляющих непрерывности.

Правильность эта не бросается непосредственно в глаза; но если мы разложим социальные факты на их составляющие элементы, то найдем в каждом из них, даже в самом простейшем, различные комбинированные изобретения, молнии гения, накопленные и превращенные в обыденные источники света» .

Правомерность такой постановки доказывает также и тот факт, что разным идеологическим представлениям могут соответствовать одни и те же средства реализации. Но от этого идеологии не становятся похожими друг на друга, не происходит их слияние. Использование одних и тех же экономических механизмов может служить лишь основанием временного союза различных социальных сил, который в любой момент может прекратиться.

Таким образом, анализ механизма выбора вариантов развития показывает, что экономические изменения - это лишь звено в единой цепи преобразований, истинную роль которой можно понять, если эти изменения рассматривать в непосредственной взаимосвязи с другими элементами механизма выбора вариантов экономического развития.

См.: Троцкий Л. Указ, соч., с. 258. См.: Длинные волны: научно-технический прогресс и социально-экономическое развитие. - Новосибирск: Наука, 1991. Глазьев С.Ю. Экономика и политика: эпизоды борьбы.- М.: «Гкозис», 1994.

Мировой опыт экономических преобразований показал, что есть два основных пути решения поставленных задач: радикальный, или шоковый, и эволюционный, или умеренный. Россия избрала первый путь, Китай избрал второй. Спад производства в России продолжается 10 лет подряд, объем реального ВВП за эти годы сократился более чем в 2 раза; за этот же период в Китае рост производства в отдельные годы превышал 10%-ную отметку, а за 10 лет объем реального ВВП более чем утроился.

Экономические и социальные преобразования в России после 1991 г. были основаны на концепции либерализма, и прежде всего на концепции монетаризма, без учета особенностей развития национальной экономики, без учета ее исторического опыта. Принятая неолиберальная модель российской реформы опиралась на следующие макроэкономические постулаты:

либерализация цен на все товары и услуги ;

сжатие денежной массы как основной способ борьбы с инфляцией , т. е. такая денежно-кредитная и финансовая политика, которая решение всех финансовых и экономических проблем видит в ограничении денежной массы;

изменения в отношениях собственности , которые неолиберальная модель видит как движение в одну сторону - разгосударствления;

формирование рынка и рыночной инфраструктуры ни основе разгосударствления экономики;

демонополизация экономики , прежде всего устранение всех форм государственного монополизма;

открытость национального рынка перед мировым рынком ;

конвертируемость рубля на основе системы плавающего курса валют .

Когда в 1992 г. в России были введены свободные цены, то предполагалось, что цены вырастут, но незначительно. Однако в реальной жизни рост цен остановить не удалось во все годы реформы. Индекс потребительских цен неукоснительно рос. Об этом свидетельствуют данные табл.1.

(декабрь к декабрю предыдущего года, раз)

В конкретно российских условиях иначе и быть не могло. Катастрофическое падение производства, вытеснение российских товаров импортными, снижение уровня жизни народа и усиление дифференциации в уровнях доходов различных слоев населения - эти и многие другие факторы привели к тому, что чисто монетаристское воздействие на ценообразование очень быстро исчерпало себя: оно приглушило инфляцию в 1995 - 1997 гг. но не остановило ее.

Сжатие денежной массы привело к сокращению до минимума оборотных средств предприятий, что в свою очередь вызвало расцвет торговли на первобытной основе - натуральный обмен товара на товар. Он явился удобным средством ухода от налогообложения и формой криминального бизнеса. Денежный рынок в 90-е годы испытывал не меньшие потрясения, чем товарный. Денежно-кредитная и финансовая политика государства трижды устраивала обвалы на денежном рынке: в 1992 г. в инфляционном пожаре были уничтожены практически все личные сбережения населения; в 1995 г. рухнули все частные финансовые пирамиды, значительная часть населения вновь оказалась ограбленной; 17 августа 1998 г. - новый острейший финансовый кризис, который нарушил все формы макроэкономического равновесия. Проводившаяся в 1992 - 1998 гг. политика открытого национального рынка России перед мировым рынком, политика свободной конвертируемости рубля на основе плавающего курса валют привели к вытеснению с национального рынка отечественных товаров, сделали страну зависимой от кредитов международных финансовых организаций, породили астрономический государственный долг, практически развалили рублевое денежное обращение внутри страны и вызвали колоссальный опок -настоящее бегство - капитала за границу. В экономической литературе фигурируют различные величины украденных у России финансовых средств - 150, 300 и даже 800 млрд. долл. Но все признают очевидное: общая величина российских капиталов, осевших за рубежом, практически сравнялась с суммой внешне­го долга страны и достигла четверти ВВП.

Драматичную картину оттока капитала из России дополняет процесс долларизации экономики внутри страны: возникло такое финансовое явление, когда население страны избавляется от рублевой наличности, скупая на нее иностранную ва­люту, и прежде всего доллары. Самые приблизительные расчеты показывают, что к 1999 г. объем наличной массы долларов внут­ри России превышал (и превышал значительно - в 4 - 5 раз!) объем наличной рублевой массы внебанковской системы.

Утвержденный федеральный бюджет России на 1999 г. по доходам составил 473, 6 млрд. руб., исходя из прогнозируемого объема ВВП в сумме 4000 млрд. руб. и уровня инфляции 30%. При этом курс рубля был просчитан на уровне 21,5 руб. за доллар; следовательно, в долларовом выражении бюджет составил сумму в 22 млрд. долл. Таковы результаты либеральной денежно-кредитной и финансовой политики России в 90-е годы.

Особое внимание в процессе экономических преобразований в России уделялось приватизации - передаче части государственных предприятии в частную собственность.

Всего за 1992-1997 гг. изменили форму собственности 129,5 тыс. предприятий (объектов). Наиболее интенсивно процесс приватизации шел в 1993 г., когда было приватизировано 42 924 предприятия, И 1994 г., когда было приватизировано 21 905 предприятий. В последующие годы темпы приватизации снизились: в 1995 г. - 10 152, в 1996 г. - 4997 и в 1997 г. - 2743 предприятия.

Итоги приватизации в России не оправдали надежд, которые на нее возлагались. Решения о приватизации принимались не демократично, а директивно, т. е. не трудовыми коллективами, которые хорошо знали специфику своего предприятия, а Госкомимуществом.

Преобразование отношений собственности шло только в одном направлении - государственная форма превращалась в частную. Все другие формы собственности игнорировались. Российская модель приватизации совершенно не учитывала экономическую и социальную эффективность деятельности приватизируемых предприятий.

В основу оценки имущества приватизируемых предприятий была положена остаточная стоимость основных фондов. При этом остаточная стоимость основных фондов оценивалась на базе оптовых цен 80-х годов. Все это привело к тому, что в условиях инфляции предприятия продавались за бесценок.

Так происходит всегда и везде, где нарушаются принципы оптимального сочетания в использовании всех форм собственности - частной и государственной, индивидуальной и коллективной, национально-общенародной и смешанной. Мелкие и средние предприятия в сфере услуг, в розничной торговле и т.п. требуют иной формы собственности, чем предприятия-гиганты в металлургии, машиностроении или на железнодорожном транспорте.

Важным направлением экономических преобразований в России было формирование рынка и рыночной структуры на основе разгосударствления и демонополизации экономики. В конкретно российских условиях это привело к тому, что государство оказалось отстраненным от важнейших процессов управления экономикой на макроэкономическом уровне, а его место занял монополизм худшего вида - всевластие корпорации. Государственная власть в этих условиях оказалась слабой, а обогащение олигархии, ее всемерное усиление интенсивно пошло через спекулятивную финансовую систему и криминальные операции.

Опыт реформирования в России позволяет извлечь следующие уроки:

Опыт экономических преобразований в России еще и еще раз подтвердил очевидную истину: учиться у других народов полезно и нужно, но национальную экономику надо развивать и реформировать по-своему. Без учета национальных, государственных и социальных особенностей России все реформы, проводимые по эталонам чужеземного образца, обречены на провал.

При дальнейшем развитии социально-экономических преобразований в России следует учитывать, что в 90-е годы была разрушена вся государственная система управления экономикой, в том числе был ликвидирован государственный монополизм, на его место пришла не конкуренция, а монополия корпораций, которая ведет бесконечную гонку повышения цен и одновременно сокращает производство. В этих условиях необходима такая организация нормального рынка, которая не знала бы всевластия и беспредела корпоративно-мафиозного монополизма. В современных условиях России нужна такая организация рыночного хозяйства, которая служила бы интересам государства, народа, а не интересам олигархов. Не криминально-спекулятивный, а созидательно-регулируемый рынок нужен современной России.

В России на современном этапе ее развития исключительное значение приобретает инфляция издержек. Ценой лишения материального благополучия громадных слоев населения (низкий уровень пенсий и заработной платы, их несвоевременная выплата, отставание темпов роста заработной платы от темпов инфляции) государству в отдельные периоды удавалось приостановить рост инфляции спроса, но инфляция издержек и ныне процветает. Монопольные цены корпораций на нефть, газ, энергоносители растут уверенными темпами. Чисто монетаристские мероприятия по борьбе с инфляцией не дают должного эффекта по увеличению инвестиционного спроса и роста производства. В этих условиях назрела объективная необходимость установить над естественными монополиями более жесткий государственный контроль, а в целом ряде случаев осуществить национализацию этих корпораций. В нормальной социально ориентированной рыночной экономике национализация и денационализация (в том числе приватизация) - равноправные экономические процессы, которые имеют одинаковое право на реальное воплощение.

В процессе реформирования нарушенной оказалась воспроизводственная структура экономики России: доля добывающих отраслей растет, доля перерабатывающих отраслей падает (они буквально раздавлены импортной продукцией). Высокотехнологичные отечественные производства погибают. Страна превращается в сырьевую полуколонию, поставляющую на мировой рынок дешевые газ, нефть, лес, рыбу, меха и другую сырьевую продукцию. Рано или поздно государству Российскому неизбежно придется устранять чисто сырьевой аспект развития отечественной экономики, если страна хочет остаться в ряду развитых стран мира.

Ключевой проблемой экономических преобразований в современной России становится вопрос о том, как остановить падение производства, не ввергая страну в новый виток инфляции. Новейшая мировая история не знала еще примеров спада производства на протяжении 10 лет. Историческая перспектива России должна состоять в том, чтобы уже в самое ближайшее время поднять экономику из руин реформаторства, реально начать заботиться о национальной безопасности страны и позитивно решить целый ряд социальных проблем.

1.1. Проблемная ситуация............................................................................ 2

1.2. Цели и задачи исследования................................................................ 3

1.3.Объект и предмет исследования........................................................... 3

1.4. Теоретическая и методическая основа исследования...................... 3

1. 5. Научная новизна исследования.......................................................... 4

1.6. Практическая значимость результатов исследования..................... 4

1.8. Научная апробация работы.................................................................. 4

II. ЧАСТЬ ВТОРАЯ....................................................................................... 5

2.1. Анализ состояния ЖКХ......................................................................... 5

2.2. Анализ хода реформирования ЖКХ.................................................... 6

2.3. Создание экономических механизмов в жилищно-коммунальном хозяйстве. 11

2.3.1. Рыночные механизмы функционирования жилищного хозяйства........................... 14

2.3.2. Рыночные механизмы функционирования коммунального хозяйства.................... 19

III. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.................................................................................... 25

Список используемой литературы........................................................... 27

I . ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Во второй половине 1953 г. начались кардинальные преобразования в экономике страны. Их характер и направленность свидетельствовали о некотором изменении экономического курса. Перемены касались прежде всего сельскохозяйственного производства, его ускоренного подъема с целью обеспечения населения продовольствием и легкой промышленности - сырьем. Повышение благосостояния народа объявлялось одной из центральных задач нового руководства. Для ее разрешения началась разработка новой аграрной политики, основы которой были утверждены на сентябрьском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС. Центральное место в ней занимали: повышение государственных закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, увеличение финансирования отраслей агросферы, совершенствование налоговой политики. Изменялась система планирования сельскохозяйственного производства. Отныне государство определяло лишь объем заготовок подлежащей сдаче продукции. Увеличивалось финансирование отраслей сельского хозяйства. В 1956 г. размер направляемых в агросферу средств составил 18% общего объема капиталовложений (в 1955 г.- лишь 7%). Несколько раз повышались цены на сдаваемую государству сельхозпродукцию. Были снижены налоги с личных подсобных хозяйств крестьян и вводилась новая система налогообложения (с единицы земельной площади). Были упорядочены расчеты хозяйств с МТС: устанавливались твердые ставки по оплате услуг в зависимости от фактического урожая. Предпринимались шаги по улучшению технической оснащенности колхозов и совхозов. Увеличились поставки селу тракторов и сельскохозяйственных машин.

С 1954 г. началось освоение целинных и залежных земель. Для подъема целины в восточные районы страны - на Южный Урал, в Сибирь, Казахстан - прибыли свыше 350 тыс. переселенцев (рабочие, крестьяне, специалисты).

В 1958 г. была проведена реорганизация МТС. Колхозы получили право покупать у МТС технику. На базе МТС создавались ремонтно-технические станции. Они занимались ремонтом сельхозтехники, продажей сельхозмашин и горючего. Целесообразность этой меры нейтрализовалась поспешностью при ее проведении и неоправданно высокими ценами на устаревшую технику.

Вся совокупность экономических мер позволила добиться определенных успехов в развитии аграрного производства. В 1953-1958 гг. прирост сельхозпродукции составил по сравнению с предыдущими пятью годами 34%. За тот же период было освоено 42 млн. га целинных и залежных земель. Но коренного улучшения в развитии сельского хозяйства не произошло. Реорганизация МТС, выкуп сельскохозяйственными предприятиями у МТС техники на кабальных условиях подорвали экономику многих хозяйств.

Непоследовательность аграрной политики проявлялась и в других преобразованиях, затронувших агросферу. Начался новый этап укрупнения колхозов и сселения неперспективных деревень. Осуществлялись массовые преобразования колхозов в государственные сельскохозяйственные предприятия (совхозы). Действовали силовые методы управления отраслями агросферы. В конце 50-х годов стала проводиться линия на свертывание личных подсобных хозяйств, на сокращение находящегося в личной собственности крестьян поголовья скота. Усилились волюнтаристские методы руководства сельским хозяйством. После визита Н. С. Хрущева в США (1959 г.) всем хозяйствам по его настоянию рекомендовалось переходить к посеву кукурузы.

Результатом непродуманных мер стало обострение продовольственной проблемы. В связи с сокращением государственных резервов зерна СССР начал регулярно покупать его за рубежом.

Реформа управления промышленностью

Переориентирование экономики на развитие агросферы и легкой промышленности было кратковременным. У руководства страны отсутствовала развернутая концепция преобразований в области экономики. В начале 1955 г. Г. М. Маленков - сторонник стратегии развития легкой промышленности - был вынужден покинуть пост председателя Совета Министров. Восстанавливался принцип приоритетного развития производства средств производства, что нашло отражение в планах шестой пятилетки и семилетки (1959-1965 гг.). (В связи с ошибками, допущенными при составлении шестого пятилетнего плана (1956-1960 гг.), был разработан новый план, рассчитанный на семь лет.) На рубеже 50-60-х годов почти 3/4 общего объема выпускаемой промышленной продукции приходилось на долю группы «А». Высокими тепами развивались машиностроение и приборостроение. Продолжалась механизация производственных процессов в промышленности. Широкие масштабы приобрело капитальное строительство.

Были сооружены и сданы в эксплуатацию тысячи крупных промышленных предприятий. В их числе - Череповецкий металлургический и Омский нефтеперерабатывающий заводы, предприятия синтетического каучука в Воронеже, Красноярске и Сумгаите, автоматизированный завод по производству бетона в Новой Каховке. Развивались новые промышленные отрасли - радиоэлектроника, ракетостроение. Состоявшийся в июле 1955 г. Пленум ЦК партии обратил внимание на необходимость улучшения внедрения в производство новейших достижений науки и техники.

Во второй половине 50-х годов промышленность страны поднялась на качественно новую ступень. В ней насчитывалось около 300 отраслей и видов производства. Вместе с тем жесткая, централизованная система управления тормозила развитие промышленности. Качественные сдвиги в ее структуре потребовали изменения форм и методов руководства индустриальными отраслями.

В 1957 г. был принят Закон о перестройке управления промышленностью и строительством. В соответствии с ним отменялась прежняя отраслевая система руководства, осуществляемая через министерства и ведомства. Основной организационной формой управления стали Советы народного хозяйства - совнархозы. В стране было создано 105 экономических районов на базе существующего административного деления. Все промышленные предприятия и стройки, расположенные на их территории, передавались в ведение местных совнархозов. Большая часть отраслевых министерств упразднялась. Предполагалось, что переход к территориальной системе управления снимет барьеры на пути развития промышленности, укрепит экономические связи внутри регионов и республик. Но этого не произошло. Административные методы хозяйствования сохранялись. Более того, была нарушена единая техническая и технологическая политика внутри промышленных отраслей.

Социальная сфера

К концу 50-х годов произошли изменения в социальной структуре общества, что отразила проведенная в 1959 г. Всесоюзная перепись населения СССР. Выросла численность жителей страны: в 1959 г. она составляла 208,8 млн. человек против 190,7 млн. в 1939 г. Освоение природных богатств восточных районов привело к росту населения Западной Сибири, Восточной Сибири, Дальнего Востока. Доля горожан составляла 48%. Увеличилась численность рабочих в общем составе населения, сократился процент сельских жителей и колхозного крестьянства.

Были осуществлены мероприятия по повышению благосостояния Народа. Для подростков устанавливался 6-часовой рабочий день. Для остальных рабочих и служащих он сокращался на два часа в субботние и предпраздничные дни. В июле 1956 г. был принят Закон о государственных пенсиях. В соответствии с ним размер пенсий для отдельных категорий граждан увеличился в 2 раза и более. Началось постепенное осуществление программы повышения заработной платы низкооплачиваемым группам рабочих и служащих. Была отменена Плата за обучение в школах и вузах.

Увеличились масштабы жилищного строительства. Ускорению его темпов способствовала индустриализация строительных работ, Использование в домостроении сборного железобетона. Были разработаны новые принципы застройки жилых микрорайонов, сочетающие жилые комплексы с культурно-бытовыми учреждениями. Во второй половине 50-х годов почти 1/4 населения страны переселилась в новые квартиры.