В настоящее время развитие российской экономики невозможно без достижения устойчивой тенденции роста основных социально-экономических показателей. Роль инноваций в обеспечении экономического роста, трудно переоценить, но не менее важна и их социальная составляющая. Численность населения российской федерации с каждым годом уменьшается: высокая смертность причем среди трудоспособного населения, детская смертность. И не в последнюю очередь виной этому низкий уровень медицинского обслуживания, отсутствие современных технологий, инноваций и главное специалистов. Приток низкоквалифицированной, низко производительной рабочей силы в страну понижает национальный уровень производительности труда, как следствие уровень доходов и стимулы у национальной рабочей силы к повышению своего уровня квалификации и как следствие к продуцированию инноваций. В итоге доля трудоспособного населения в общей численности населения страны снижается, а уровень квалификации и производительности труда один из самых низких в мире. Через один – два десятка лет в стране может сложиться катастрофическая ситуация, которая отчетливо выразится нехваткой полноценной как в физическом, так и квалифицированном аспекте рабочей силы.

Решающими факторами, определяющими динамику инноваций, являются технический прогресс и увеличение капиталовложений в основные фонды. Эти две детерминанты определяют прирост реального национального дохода, однако в предыдущие десятилетия политика государства в области науки и инноваций ослабла. В России на данный момент сложилась ситуация, что если не обеспечить мощный приток инвестиций, то страна столкнется с массовым выходом из строя устаревших производственных фондов и как следствие полным обнищанием населения.

Инновационное развития России должен стать ключевым элементом государственной экономической политики. Эта проблема все чаще становится объектом для дискуссий. Руководство страны в последние годы декларирует необходимость активного стимулирования инновационной деятельности, произошел коренной сдвиг в осознании властной элиты в важности этой задачи. Институционализация инновационного процесса российской экономики находит отражение в основных федеральных целевых программах (ФЦП), таких как ФЦП ”Развития образования на 2011 – 2015 годы” ; ФЦП “Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007 – 2013 годы” ; ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы; ФЦП «Электронная Россия» и пр.

Значение инноваций для российской экономики трудно переоценить. При этом необходимо придерживаться программно-целевого подхода в реализации инновационного вектора российской экономики, в первую очередь необходимо обратить внимание на такой важный аспект инновационного процесса, как институциональные риски.

В условиях сложившейся конъюнктуры инновации должны стать нормой для всех экономических агентов. Основной же задачей государства является реализация механизмов, гарантирующих минимизацию рисков ведения инновационной деятельности на всех этапах. Необходимыми механизмами мотивирования реального участия всех заинтересованных сторон в обеспечении задачи инновационного развития территорий должны стать основополагающие принципы: баланса интересов; обоюдной эффективности; эквивалентности; рационального поведения; дифференциации. Баланс интересов необходимое условие любого взаимодействия, когда интересы агентов не противоречат друг другу и здесь важную роль играет полнота охвата интересов всех сторон, единство норм целей и ценностей участников, а также «правил игры». Принцип обоюдной эффективности важен с той точки зрения, что участие всех сторон должно быть взаимовыгодным как с точки зрения распределения ответственности так и результата. Эквивалентность обмена, особо что касается инновационного продукта имеет очень сложный механизм в связи с тем, что агенты предоставляют неравноценные ресурсы. Наиболее значимым нам видится принцип рационального поведения субъектов, когда в процессе взаимодействия участники стремятся минимизировать собственные затраты и соответственно максимизировать выгоду. При этом понятие выгоды следует трактовать достаточно широко, она может выступать в различной форме и оказывать различное мотивационное воздействие на участников. Принцип дифференциации является ключевым и заключается в том, что создание инновационного продукта невозможно без кооперации и концентрации всех имеющихся ресурсов, предоставляемых участниками инновационного процесса.

Сотрудничество бизнес-структур, государственных и муниципальных органов управления, может быть организовано как межсекторное партнерство. Это позволит обеспечить мощный положительный эффект от использования разных ресурсов, с возможностью получения выгоды каждой из сторон. Реализация такого партнерства будет способствовать позитивным изменениям вцелом для общества, что даст мощный импульс к развитию инноваций.

Главная функция государственных институтов направлять деятельность хозяйствующих субъектов, координировать их взаимодействие, обеспечивать определенность и снижать риски. Однако при не эффективной организации и управлении институты нередко сами провоцируют возникновение рисков, что очень характерно для российской экономики.

Инновации это высокорисковый вид деятельности, что повышает требования к качеству институциональной среды. Недостаток эффективных институтов, на которые возложена функция регламентации инновационной деятельности экономических субъектов, соответственно повышает риски инновационной деятельности, что снижает стимулы ведения таковой.

Жизненный цикл инновации является важным фактором. Это совокупность взаимосвязанных процессов создания и реализации инновации, промежуток времени от идеи до снятия с производства реализованного на ее основе инновационного продукта. Риски, возникающие в результате действия институциональных факторов, по ряду причин очень дифференцированно влияют на каждой из стадий инновационного процесса. Ниже представлена схематическая модель влияния рисков, возникающих в результате неэффективной работы государственных институтов на результаты инновационного процесса (рис. 1).

Рис. 1. Уровень институционального риска на различных стадиях жизненного цикла инноваций

Как видно из вышеприведенной модели, институциональный риск очень негативно влияет на начальной стадии создания и выведения инновации на рынок. Российская специфика такова что на данном этапе крайне сильно негативное воздействие административно-правовых факторов, а именно, – отсутствие эффективного законодательства регулирования инновационной деятельности, как в части защиты интеллектуальной собственности, но, что более актуально на начальной стадии, налогового регулирования в части льгот и субсидий. Очень высока информационная неопределенность, в части прав и обязанностей сторон, участвующих в инновационном процессе. В России очень запутанная процедура получения всех разрешительных документов, откровенно оппортунистическое поведение регулирующих органов в силу либо низкой компетенции, либо откровенного нежелания выполнять свои должностные обязанности и все это усугубляется незнанием самими субъектами инновационной деятельности правовых основ ведения бизнеса. Все вышеперечисленные факторы откровенно не способствуют развитию инновационного процесса и «убивают» любые зачатки инноваций.

Не менее важными факторами институционального риска выступают экономические факторы. Их влияние на инновационный процесс наиболее сильно проявляется на стадии вывода инноваций на рынок. Коммерциализация инноваций, это наиболее слабая сторона российской экономики. В принципе отсутствуют профессиональные компании венчурного типа, бизнес ангелы, имеющие опыт внедрения инновационных продуктов, формирующих спрос на данные продукты, продвигающих их, прежде всего в производство и промышленность, которые как раз и нуждаются в инновациях, для повышения конкурентоспособности своей продукции. Другой проблемой является отсутствие, собственно говоря, стимулов у отечественных производителей внедрять инновационные технологии и причин здесь несколько, – это и устаревшие основные фонды, которые не «оживить» уже никакими инновациями, и монопольное положение многих производителей, отсутствие конкуренции как известно не стимулирует инновации, относительно дешевая рабочая сила, которая не стимулирует повышение производительности труда за счет внедрения инноваций и т.д.

Очень сильно влияние социальных факторов на возникновение институционального риска на этапе выведения инновации на рынок. Эти факторы играют существенную роль в восприятии инновационного продукта потребителями. Прежде всего это низкий уровень доходов населения, для которого не очень важна инновационность продукта, главное, чтобы был дешев, а как известно на этапе выведения на рынок стоимость инновационных продуктов, как правило, бывает завышена с учетом высоких затрат на их разработку и воплощение. В результате подавляющая часть населения стремится не к поиску качества жизни, которое и определяется уровнем инноваций на душу населения, а вынуждено приспосабливаться к поддержанию более-менее стабильного существования. Низкий уровень доходов, занятого населения также не способствует повышению образовательного и квалификационного уровня работников, что в свою очередь препятствует положительному восприятию инноваций как отдельным работником, так и обществом в целом.

На этапе стабилизации происходит существенное снижение институционального риска. Это связано, во-первых, со снижением степени информационной неопределенности так, как становятся понятны многие административно – правовые аспекты. На данном этапе потенциальные потребители уже достаточно информированы об основных преимуществах инновационного продукта, что в конечном итоге нивелируется негативное влияние факторов социального характера. В силу новизны продукта и отсутствия негативной информации со стороны экспертов, специалистов и пр., в том числе разочаровавшихся потребителей, на данном этапе объем продаж практически не подвержен негативному влиянию рыночной конъюнктуры.

Ближе к концу жизненного цикла инновации снова возрастает негативное влияние институциональных факторов. Становятся очевидны не только положительные, но отрицательные свойства инновационного продукта, как экономического, так и экологического, и социального характера. Таким образом неэффективность институтов, приводящая к дестабилизации рыночной конъюнктуры, порой откровенная враждебность конкурентов и прочих субъектов экономических отношений, изменчивость предпочтений потребителей повышают уровень институционального риска инновационной деятельности, все это приводит к существенному снижению стабильности существования инновационного продукта, а возможно, и самого субъекта инновационной деятельности на рынке, подрывает сами стимулы к осуществлению инновационной деятельности. При реализации государственной инновационной политики необходимо предусмотреть механизмы снижения институциональных рисков, защиты инноваций, прежде всего на этапе их создания и выведения на рынок .

Сущность и факторы институциональных изменений. В нео­­классическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обес­печивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

В действительности теория институциональных изменений имеет большое значение для понимания происходящих в обществе процессов.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склон­ности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой де­ятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником со­циаль­ных, научных и технических изменений. «Праздное любопыт­ство» создает новые стереотипы мышления и поведения и соответственно – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложи­лись в разные исторические и культурные эпохи. Наконец, главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инноваци­онная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источ­ники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действую­щих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений. В действительности механизм институциональных из­менений запускается путем объединения внешних изменений и внут­реннего накопления знаний 1 .

Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, зако­нодательных изменений, измене­ний в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменений в конституции, определяющей метаправи­ла, по которым строится вся система правил.

Изменения в неформальных ограничениях осуществляются постепенно и не­редко формируют у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием вы­год и издержек.

Дискретные и непрерывные институциональные изменения . Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции 2 . Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Поскольку лимитирующим фактором оказываются неформальные правила, то институциональные изменения преимущественно непрерывны (инкрементны) и кумулятивны 3 .

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающие вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия. Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Д. Норт ссылается на утверждение Б. Артура, согласно которому результатом действия вышеописанных механизмов могут быть четыре состояния: 1) множественное равновесие, при котором возможны различные решения с неопределенным итогом; 2) неэффективность – лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточного количества сторонников; 3) блокирование (lock-in) – однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить; 4) зависимость от траектории предшествующего развития (path-dependence) – вследствие случайных обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие по строго определенному пути 4 .

Следовательно, направленность изменений определяется траекторией предшествующего развития. Политические и экономические организации, ко­торые образовались вследствие существования институциональной мат­рицы, стремятся сохранить институциональную структуру. Интересы существующих организаций, воспроизводящие зависимость от траектории развития, и мысленные модели действующих лиц, воспроизводя­щие идеологии, рационализируют существующую институциональ­ную матрицу и, следовательно, напрявляют восприятие субъектов в сторону политики, реализация которой происходит в интересах существующих организаций. В целом заданная институциональ­ная матрица формальных правил, неформальных ограничений и характеристик принуждения будет «подстраивать» выгоды и издержки в сторону альтернатив выбора, совместимых с существующей инсти­туциональной структурой. Постепенность изменения обусловливает важность первоначального институционального выбора, которая определяет траекторию институциональных изменений, а также экономическое развитие в долгосрочной перспективе.

Типы и субъекты институциональных инноваций . Основную роль в институциональном развитии играют институциональные инновации , т.е. те новшества, которые осуществляются в формальных и неформальных правилах и при их взаимодействии. Здесь необходимо вспомнить теорию экономического развития Й. Шумпетера 5 . Основные пять типов инноваций были определены Й. Шумпетером в виде внедрения новой технологии производства известных продуктов, организации производства новых продуктов, открытия новых рынков продуктов и ресурсов, а также организационных нововведений. Роль главного создателя новых комбинаций факторов производства играет предприниматель. Под влиянием перечисленных инноваций экономическая система выводится из состояния равновесия, а на предпринимателя возложена дестабилизирующая функция.

Позже Д. Норт охарактеризовал предпринимателя как главного организатора новых институциональных соглашений, уменьшающих неопределенность и создающих базу для поиска компромисса в конфликте интересов. Таким образом, на предпринимателя возлагается не только дестабилизирующая функция, но и созидательная, а именно функция создания предпосылок для достижения нового равновесия. Нужно отметить, что под предпринимателем Д. Норт понимал лицо, принимающее решение, а также политического деятеля.

Рассуждения Й. Шумпетера относятся к процессу создания частных благ. Многие институциональные инновации, институты и правила носят характер общественных благ, которым присущи три свойства:

неизбирательность: использование института одним человеком не уменьшает степени его доступности для остальных, что способствует координации деятельности агентов;

неисключаемость: никому не запрещается использовать правило (институт), даже если он не участвовал в его создании;

неисчерпаемость: использование института одним индивидом не уменьшает полезного эффекта от использования этого института другим индивидом, так как распространение правила снижает неопределенность во взаимодействиях агентов.

Таким образом, институциональные инновации могут носить характер общественного, частного и клубного блага , учитывающего иерархическую структуру правил. Инновации как частные блага ограничиваются рамками организации, и инноватор может контролировать их использование как внутренних институтов, структурирующих взаимодействие между членами организации. Инновации, созданные внутри организации, зачастую трудно воспроизвести в рамках других организаций. Институциональные инновации могут носить характер и клубного блага, т.е. блага, круг пользователей которого можно поставить под контроль и ограничить. Эти инновации могут опираться на гибридные формы, объединяющие элементы как организации, так и рыночных контрактов.

В целом эффективность действий собственно предпринимателя уменьшается, если институциональная инновация приобретает иной характер, чем характер частного блага. Значит, существуют субъекты институциональных инноваций, альтернативные предпринимателю как таковому. С позиций НФИЭТ это объясняется следующим образом.

Во-первых, выделяются клановые соглашения, где центральное место занимают принципы личного знакомства и личной зависимости. Важную роль играет личная репутация индивида, его способность установить доверительные отношения с членами клана. Субъект инновации в этом случае – не отдельный индивид, а сообщество индивидов, группа, network, команда.

Во-вторых, известны коллективные соглашения, которые также строятся на доверительных и солидаристских началах, но не имеют локального характера и распространяются на незнакомых между собой людей. Субъектом инноваций здесь являются социальные движения.

В-третьих, гражданское соглашение задает базовые рамки для деятельности демократических институтов и направлено на реализацию общественного интереса. Тогда субъектом инноваций выступает государство или те группы, которые контролируют государство.

Таким образом, кроме предпринимателя субъектами институциональных инноваций, а значит и институциональных изменений , могут быть домашние хозяйства, фирмы, группы, социальные движения и государство. Если в строках таблицы указать инновации как различные типы благ (объекты институциональных изменений), а в столбцах – разных субъектов инноваций, то получится объектно-субъектная матрица (рис. 8.1), позволяющая выяснить сравнительные преимущества разных субъектов инноваций в осуществлении изменений 6 .

Рис. 8.1. Взаимосвязь объектов и субъектов институциональных инноваций

и их сравнительные преимущества

Для каждого сочетания после шифра в скобках указана сравнительная оценка действий инноваторов: 4 – максимальные стимулы к инновациям, 2 – средние, 0 – минимальные. Оценка сравнительных преимуществ в осуществлении разных типов инноваций показывает, что самыми эффективными являются сочетания А1, Б4 и В6, выделенные серым цветом. Инновацию как частное благо создает и контролирует предприниматель, он также получает прибыль инноватора (А1). В производстве инновации как клубного блага эффективными оказываются действия групп, которые наиболее соответствуют производству этого клубного блага. Государство, а затем социальные движения и фирмы наиболее способны обеспечить институциональные инновации как общественные блага. Домашние хозяйства играют консервативную роль, так как институциональные инновации способны изменить границу между частной и общественной жизнью, поставить под угрозу существующие рутины. Фирмы и домашние хозяйства нейтральны к производству «частных» инноваций, поскольку получение возможных выгод может перекрываться ростом издержек на изменение рутин 7 . Подобный анализ позволяет сделать соответствующие выводы для каждого конкретного случая институциональной инновации.

Концепции институциональных изменений. Теория институциональных изменений считается экзогенной, если институциональные изменения объясняются на основе действия внешних факторов. В этом случае институциональные изменения исследуются методом сравнительной статики при игнорировании их кумулятивности. Сравнительная статика – метод исследования, в котором сравниваются два равновесных состояния без учета того, как происходит переход от одного к другому. Более интересными являются эндогенные теории институциональных изменений, учитывающие эндогенные факторы этих изменений.

В настоящее время в экономической науке нет единой, обще­признанной теории институциональных изменений. Ее место занимают несколько различных концепций, рассмотренных В.Л. Там­бовцевым 8 .

В качестве базовой может быть принята концепция , разделяемая Х. Демсецем, Дж. Умбеком, Б. Филдом. В этой концепции изменения инс­титутов, прежде всего прав собственности, объясняются изменениями в относительных це­нах экономических ресурсов. Государство и политические процессы – пассивные факторы, принимающие любые изменения, обусловливаю­щие рост чистой общественной выгоды. При этом подходе внимание акцентируется преимущест­венно на существовании спроса на институциональные изменения со стороны экономики, обусловленного недоста­точной эффективностью использования ресурсов. При этом не учитывается потенциал их предложения, который зависит от способности и желания политического порядка обес­печить новую институциональную среду. Причем игнорируется и то, что вводимые правила повлияют на перераспределение богатст­ва.

Ограниченность этого подхода породила несколько альтернативных концепций. Прежде всего это подход Д. Норта , отличитель­ная черта которого – явное введение в анализ процессов, происходящих на политичес­ком рынке, и наличие на нем положительных трансакционных издержек. Д. Норт поставил под сом­нение широко распространенное мнение о том, что институты представляют собой прежде всего средства экономии издержек хозяйственной деятельности, поскольку повышают уровень определенности внешней среды и сокращают затраты на поиск и обработку информации, т.е. уменьшают трансакционные издержки как часть общих издержек хозяйствования. Он показал оши­бочность этого мнения, так как оно исходит из предпосылки о том, что конкуренция среди институтов обеспечивает выживание тех из них, которые способствуют использованию ресурсов с наибольшей эффективностью.

Препятствием такому исходу служат различные факторы, центральный из которых – высокие транс­акционные издержки осуществления институциональных изменений. Д. Норт указывал: «... поскольку трансакционные издержки не являются нулевыми, можно ожидать формирования различных моделей экономиче­ского поведения, отражающих различия в том, насколько успешно конкретная инсти­туциональная система снижает трансакционные (и трансформационные) издержки… Но если вопрос состоит в том, каким образом мы пришли к сегодняшним институтам, и если пройденный нами путь ограничивает будущий выбор имеющихся у нас аль­тернатив, то мы можем утверждать не только то, что история имеет значение, но и то, что устойчивость плохо функционирующих экономик и многовековая дивергентная модель развития происходят из одного корня» 9 .

В другой своей работе, характеризуя роль государства в формировании эффективных прав собственности (т.е. способных обеспечить наибольшую общественную эффективность использования ресурсов), Д. Норт отмечал: «Политическим системам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, которые приводят к стагна­ции и упадку. Тому есть две основные причины. Во-первых, доходы, которые полу­чают правители, могут оказаться выше при такой структуре собственности, которая хотя и неэффективна, но зато легче поддается контролю и создает больше возможно­стей для взимания налогов, чем эффективная структура, которая требует высоких издержек контроля и сбора налогов. Во-вторых, правители, как правило, не могут позволить себе устанавливать эффективные права собственности, поскольку это может оскорбить одних подданных и тем самым поставить под угрозу соблюдение прав других. Иначе говоря, даже если правители захотят принимать законы, руководству­ясь соображениями эффективности, интересы самосохранения будут диктовать им иной образ действий, поскольку эффективные нормы могут ущемить интересы силь­ных политических группировок...» 10 .

Другой подход к проблеме отражает предложенная В. Раттеном и Ю. Хайями теория индуцированных институциональных инноваций . Они пытаются в равной мере учесть как экзогенные изменения, порождающие спрос на новые институты, так и политические и культурные ограничения на предложение институцио­нальных изменений. Экзогенные изменения в техноло­гиях, обеспеченности ресурсами или в потребительском спросе создают неравновесие на рынках факторов производства, из которого и вырастает спрос на институциональ­ные изменения. При этом институциональные инновации предлагаются для того, чтобы сохранить достающуюся государству (или его функционерам – «поли­тическим предпринимателям») долю частных доходов. Поскольку рост частных дохо­дов не тождествен социальному благосостоянию, предлагаемые властью институцио­нальные инновации могут быть неэффективными с точки зрения всего общества. Эта теория подчеркивает не только культурную ограниченность пред­лагаемых институциональных изменений, но и выдвигает на передний план фактор частного дохода институционального инноватора.

Кроме этих концепций выделяется «распределительная» теория институциональ­ных изменений Г. Лайбкепа. По его утверждению, нет гарантии того, что институциональное изменение всегда будет обеспечивать рациональное использование ресурсов и быстрый экономический рост 11 . Любое изменение прав принятия решения по использованию ресурсов вызывает сдвиги в распределении богатства и политической власти. По его мнению, отношение отдельных эко­номических агентов к предлагаемой институциональной инновации определяется чис­тыми выгодами, которые они ожидают получить от осуществления последней. Возникающий конф­ликт интересов находит свое разрешение в процессе ведения политических перегово­ров и заключения соответствующих соглашений (контрактов). Суть контрактной проблемы заключается в придумывании политически приемлемых распределительных механизмов для указания получателей выгод от институционального изменения в течение того времени, пока сохраняются их производственные преимущества. Эти экзогенные изменения могут породить политическое неравнове­сие и вызвать спрос на институциональные инновации. Мотивами возникающего контрактного процесса являются осознаваемые потери от существующей неэффективной институциональной структуры и ожидаемая чистая выгода, кото­рую можно реализовать за счет исключения этих неэффективностей. Однако влиятельные стороны, которым угрожают потери в новой институциональной струк­туре, в состоянии блокировать выгодные институциональные изменения, если только эти потери не будут им приемлемым образом компенсированы. Высокий уровень трансакционных издержек на политическом рынке ведет к тому, что такие факторы, как многочисленность сторон политического контрактного процесса, разнородность групп специальных интересов, информационная асимметрия и неравномерность в распреде­лении богатства, могут в результате привести к появлению социально неэффективных конечных результатов, т.е. к принятию не наилучших по­литических решений по изменению формальных правил.

Еще одной теоретической концепцией является подход Дж. Найта , который привлек внимание к проблеме безбилетника в связи с процессами заключения политических сделок по поводу осуществления социально эффективных институциональных изме­нений. Рациональный экономический агент не будет при­нимать участия в подобном контрактном процессе, поскольку в случае его успешного завершения он без всяких затрат получит часть общей выгоды. Дж. Найт трактует социальные взаимодействия как контрактные процессы и вводит понятие асиммет­ричного распределения силы в обществе в качестве первичного объяснения институ­циональных изменений. При этом институциональная структура может неточно от­ражать имеющуюся асимметрию распределения ресурсов в связи с индиви­дуальными издержками заключения и осуществления контрактов, высокими трансакцион­ными издержками коллективных действий и значительной неопределен­ностью в соотношении предпринимаемых действий и их фактических конечных резуль­татов. Спрос на институциональные изменения возникает со стороны частных агентов, заботящихся исключительно о собственном благе. Лишь случайно общественное разрешение распределительного конфликта может привести к конечным результатам, оказывающимся также социально желательными. По мнению Дж. Найта, гипотеза о том, что исключаются неэффективные институты, должна быть отброшена, поскольку власть (возможность насилия), как правило, распределена в об­ществе неравномерно. Соответственно «развитие и изменения суть функции распре­делительного конфликта по поводу значимых социальных благ, в то время как устой­чивость и стабильность суть функции непрерывной способности институциональных правил обеспечивать распределительные преимущества» 12 .

На основе анализа концепций Д. Норта, Дж. Найта и других А.Е. Шаститко предложил схему институциональных изменений исходя из того, что институты обладают не только координационной, но и распределительной природой 13 . За точку отсчета принимается институциональное равновесие. Развитие означает нарушение равновесия и движение к новому равновесию в долгосрочной перспективе. Вслед за Д. Нортом под институциональным равновесием стали понимать такую ситуацию, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контрактных отношений, образующих экономический обмен, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на изменение соглашений. Набор равновесных стратегий игроков отражает их сравнительную переговорную силу. Причем присутствует асимметричность распределения переговорной силы между сторонами. Из теории игр известно, что может существовать множество равновесных состояний, но только часть из них может соответствовать критерию Парето-оптимальности. Институты определяют структуру стимулов для экономических агентов, деятельность которых осуществляется через организации, обеспечивающие достижение частично совпадающих целей их участников. Тогда стабильность институциональной системы зависит от структуры стимулов, так как они определяют направления и интенсивность действий агентов, т.е. будут ли они действовать в рамках существующей системы правил или будут стремиться изменять данные правила. Через организации осуществляется накопление явных и неявных знаний и человеческого капитала для адаптации к существующим внешним ограничениям и для изменения этих ограничений. В результате инвестирования средств в знания и по мере обучения экономических агентов изменяется их восприятие внутренней и внешней среды организации, что означает и изменение воспринимаемых относительных издержек осуществления действий ее участниками. Транс­формация данных восприятий означает нарушение равновесия системы относительных цен, которые, изменяясь, ведут к сдвигам в сравнительной переговорной силе сторон. Изменения переговорной силы ведут к нарушению институционального равновесия, так как у сторон появляется стимул к изменению условий контрактов. Однако иерархическая структура правил обеспечивает относительную стабильность институционального равновесия, так как изменение правил более высокого порядка требует существенно более высоких издержек, чем изменение правил низших порядков, например контрактов. Если институты обеспечивают стимулы к производительной деятельности, то это приводит к инновациям в сфере технологии, организации, создании новых рынков и продуктов. Результатом являются изменение относительных цен, а вместе с ним сдвиги в сравнительной переговорной силе сторон, участвующих в контрактном процессе на политическом рынке. Эти сдвиги обусловливают изменения в институциональной среде, которые являются попытками закрепить новое положение через правила с асимметричными распределительными свойствами. Тем самым может быть подорван стимул к производительной деятельности как у выигравших, так и у проигравших, т.е. институциональные изменения связаны с риском для всех его участников. Таким образом, институты, нацеленные на совершенствование производства, порождают такое изменение относительных цен и создание таких организаций, которые обеспечивают отдельным группам агентов получение распределительных преимуществ и в новой системе правил. Эти правила могут препятствовать производительной деятельности и, наоборот, поощрять ее. Нет никаких гарантий, что будут созданы социально эффективные институты. В соответствующих условиях преобладающей может стать распределительная природа институтов, а координационные аспекты воспроизводятся как побочные результаты распределительных.

В целом современные концепции институциональных изменений связывают возможности государства реально из­менять формальные институты с двумя вопросами: 1) рас­пределение сил в обществе и на политическом рынке, т.е. распределение выгод и потерь от намечаемого изменения, которые могут понести определенные группы специальных интересов; 2) величина издержек на осуществление требуемого коллективного действия, которая может оказаться запретительно высокой, несмотря на значитель­ные потенциальные выгоды. Здесь необходимо остановиться на особенностях политического рынка , под которым понимается институциональный механизм, обеспечивающий взаимодействие между различными индивидами и группами по поводу формирования системы правил. Он охватывает совокупность субъектов, организаций и процедур, обусловливающих формирование и изменение институциональной среды. На этом рынке происходят институциональные соглашения по поводу формальных правил. Потенциальная неэффективность процесса создания фор­мальных институтов является производной от неэффективности политического рынка. Именно на политическом рынке качество услуг, предоставляемых избирателям законодателями, измерить наиболее сложно. Несовершенство политического рынка делает функционирование законодательных и исполнительных органов власти непрозрачным для других агентов, что воспроизводит проблему асимметричной информации, а также ухудшающего отбора и морального риска. Представители власти дают нереалистичные обязательства, а получив соответствующие должности, решают частные проблемы или проблемы определенных групп интересов. Важнейшей особенностью политического рынка являются доминирование самовыполняющихся соглашений и высокие издержки оценки деятельности исполнителей в процессе выполнения соглашений. Самовыполняемость соглашений основана на инвестициях в репутацию.

В связи с этим В.Л. Тамбовцев развивает альтернативную концепцию – институциональный рынок как механизм институциональных изменений. Внедрение институциональных инноваций осуществляется через так называемый институциональный рынок . Как отмечает С. Пейович, «рынок институтов – это процесс, который позволяет индивидам выби­рать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают преобладающие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает, следовательно, поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения» 14 . На рынке институтов происходит их конкуренция (метаконкуренция, по Ф. Хайеку). Под «конкуренцией между правилами» понимается конкуренция между индивидами и группами, которая осуществ­ляется посредством правил и институтов. Она показывает, как распределение индивидов или групп по градациям «шкалы правил» определяется относи­тельными успехами, которые различные правила помогают получить их соответст­вующим пользователям. Победа того или иного института означает, что он получил массовое распространение в экономическом поведении хозяйствующих субъектов, а проигрыш показывает, что данное правило перестает при­меняться вообще или ему следуют изредка в определенных ситуациях. Следование индивида тому или иному правилу обусловливается не только текущими экономическими выгодами, но и социокультурными условиями.

Различия между политическим и институциональным рынком состоят в том, что через политический рынок вводятся правила, результаты, использования которых хозяйствующими субъектами приносят ту или иную выгоду игрокам поли­тического рынка, а на институциональном рынке действуют правила экономического поведения, результаты следования которым оцениваются как выгодные самими хозяйствующими субъектами.

Обобщая концепцию институциональных изменений, В.Л. там­бовцев отмечает три важных момента:

 институциональные изменения можно рассматривать на основе общего понятия жизненного цикла, т.е. следует выделять фазы зарож­дения изменения (институциональную инновацию), функционирования инс­титута и его отмирания, что может являться одновременно и фазой возникновения нового института;

 внутри фазы институционального нововведения выделяется три основных источника инно­ваций – заимствование, не­пред­намеренное изобретение, целенаправленное (преднамеренное) изобретение или институциональное проектирование;

 на этапе распространения ново­го института важно различать два принципиальных механизма: государственное принуждение к использованию, предполагающее выбор нового института через механизм политического рынка, и добровольное принятие хозяйствующими субъекта­ми нового правила через механизм рынка институтов.

С позиции этого подхода делается вывод: отобранные на политическом рынке правила будут реально функционировать в экономике, когда они также отбираются свободным институциональным рынком 15 .

8.2. Варианты развития институтов

Эволюционный вариант развития институтов. Под эволюционным вариантом развития институтов А.Н. Олейник предлагает понимать легализацию неформальных ограничений, т.е. придание лежащим в их основе правилам силы закона и превращение этих ограничений в формальные. Предполагается, что новые формальные институты возникают в процессе трансформации существующих неформальных, а значит, воспроизводят уже сложившиеся на уровне неформальных ограничений тенденции. Многие экономические институты, зародившиеся еще в древности и средневековье, затем были легализованы государством.

Как уже отмечалось, сложившиеся ранее правила могут стать непригодными для функционирования экономики сегодня, т.е. далеко не всегда институты, возникшие в ходе эволюции, эффективны с точки зрения минимизации ТАИ. Инерционный характер эволюции обусловлен зависимостью от предшествующей траектории развития, т.е. вчерашние институты остаются значимыми и ограничивают варианты выбора в настоящем и будущем. Большое значение в теории эволюционного развития имеет эффект блокировки. Заблокированная система достаточно устойчива, другими словами, система стабилизируется на одной траектории развития во времени, даже если она тупиковая. Кроме того, экономика включает положительные обратные связи, которые увеличивают эффекты незначительных изменений, порождают множество альтернативных путей развития, в том числе далеко не оптимальных. Различные эволюционные результаты могут происходить из-за небольшой разницы в начальных условиях, так как экономические системы имеют нелинейные и динамические характеристики.

А.Н. Олейник выделяет следующие факторы, препятствующие отклонению развития от заданной траектории 16 .

Влияние идеологии . В работах Д. Норта под идеологией понимается способ восприятия ежедневно возникающих проблем, который позволяет минимизировать количество информации, требуемой для их решения (позитивное определение), и суждение о справедливости или легитимности институциональных рамок, в которых действует индивид (нормативное определение). С помощью идеологии происходит интерпретация внешней среды и поведения участников взаимодействия. Если практика не поддается интерпретации в рамках прежней идеологии, то индивиды изменяют ее. Однако изменение идеологических воззрений не сразу приводит к радикальной смене идеологии, это происходит постепенно, путем коррекции (если позволяет идеология). Таким образом, идеология влияет на поведение индивидов, и новая практическая деятельность может превратиться в старую (или устаревшую) под влиянием прежней (или частично измененной) идеологии.

Особенности институтов как общественных благ . Характеристика институтов как общественных благ предполагает, что интерпретация и корректировка правил затруднена ввиду проблемы безбилетника. Так, все индивиды заинтересованы в эффективном праве, но никто не готов участвовать в законотворческом процессе прямо или косвенно (через налоги). Тогда, согласно теории общественного выбора, будет происходить простая легализация неформальных правил без их интерпретации и постоянной корректировки, связанной с высокими издержками.

Распространенность института как препятствие к его изменению. Распространенность неформальных правил в обществе приведет к тому, что введение новых формальных правил не обязательно заставит всех использовать эти новые правила, даже если они эффективнее старых неформальных. Например, если большинство индивидов использует неформальные нормы (например, «ты – мне, я – тебе»), то применение более эффективного формального института (например, типового контракта) может быть нецелесообразно, а внедряемые формальные правила деформализуются.

Эволюционный институционализм характеризует эволюционный вариант развития институтов, опираясь на принципы наследственности, изменчивости и естественного отбора 17 . Кратко суть состоит в следующем. Институт обладает свой­ствами «непрерывности» (наследственности), поскольку представля­ет собой самоподдерживающийся, самовоспроизводящийся социальный феномен. Передача информации посредством институтов (как аналогов гена) во времени и в экономической среде проис­ходит путем имитации и обучения (понимаемого в широком смысле как социализация индивида). Институты также обладают изменчивостью, они могут реагировать на изменения соци­альной, культурной, политической, природной среды. Институты могут мутировать и случайно, под влиянием как внешних, так и внут­ренних факторов, включая целенаправленные действия индивидов. В отличие от генов институты сохраняют и передают «благоприобретенные» признаки. Признание возможности случайных мутаций институтов и, сле­довательно, устойчивых случайных траекторий развития выделяет институционально-эволюционную теорию из числа других экономических учений. Принцип слу­чайности важен для анали­за механизмов и крите­риев отбора. Поскольку эволюционная экономика опи­рается на дарвиновские принципы селекции, то естественно желание перенести в экономику критерий «выживания наиболее приспособленного», т.е. сохранения и распространения тех инсти­тутов, которые обладают наибольшим набором «социально целесообразных» признаков, помогающих выживать обществу. Однако современная теория выявила формы социотехнологического развития, которые входят в противоречие с оптимистическим видением общественного развития. Одна из них – «хреодный эффект», близкий по сути к уже упоминав­шемуся эффекту блокировки, а также к кумулятивному эффекту. Хреодный эффект означает, что в силу случайных причин то или иное явление (институт) может начать развитие по неоптимальному (тупиковому) пути, причем чем дальше продолжается такое развитие, тем труднее свернуть с выбранной траектории. Селекционный отбор не действует или его результаты становятся заметными в отдаленной перспективе. Хреодный эффект объясняется тем, что развитие института может сопровождаться нарастанием благоприятствующей ему внешней среды. Среда способствует развитию института по первоначальной траектории. Наряду с хреодным эффектом к выживанию институтов с неоп­тимальными признаками приводит и эффект гиперселекции. Он выражается, например, в том, что фирма может захватить рыночную нишу, даже если она уступает конкурентам по своим характери­стикам (локальная монополия). Это означает достижение локального оптимума, но не оптимума в масштабе народного хозяйства. Кроме того, эволюционная теория использует упоминаемый «принцип неоднородности», означающий, что к быстро меняющимся условиям лучше приспосабливаются системы с неоднород­ными элементами. Система более устойчива, если наряду с доминирующим институтом (например, частная собственность) функционируют иные, дополняющие его институты. При этом подчеркивается, что излишняя диверсифицированность не ме­нее опасна, чем излишняя однородность.

В целом эволю­ционные процессы далеко не всегда ведут к оптимальным (социально целесообразным) результатам. Устойчивыми могут оказаться не только со­циально целесообразные, но и неэффективные институты.

Импорт (трансплантация) институтов как революционный вариант их развития . Теория революции изучается в современной политической экономии и представлена во многих работах 18 . Д. Норт отмечал, что «революционные изменения становятся результатом формиро­вания неразрешимой ситуации, возникающей вследствие отсутст­вия опосредующих институтов, которые могли бы позволить конф­ликтующим сторонам достигнуть компромисса и получить какие-то выгоды от потенциальных обменов. Импульсом к формированию подобных опосредующих политических (и экономических) инсти­тутов служат не только формальные правила и организации, но и неформальные ограничения, которые могут поощрять диалог меж­ду конфликтующими сторонами. Неспособность выработать компромиссные решения может также явиться следствием ограниченности сте­пени свободы политических деятелей (предпринимателей), выражаю­щейся в необходимости одновременно вести переговоры и сохранять поддержку избирателей. Таким образом, реальные множества воз­можностей выбора конфликтующих сторон могут и не пересекаться. Даже если имеются большие потенциальные выгоды от разрешения конфликтных ситуаций, ограниченная свобода предпринимателей и отсутствие вспомогательных институтов в совокупности делают такое разрешение невозможным» 19 .

Здесь под революционным вариантом институционального развития будем понимать импорт или трансплантацию институтов. А.Н. Олейник под импортом институтов понимает импорт формальных институтов, т.е. изменение формальных правил, опираясь на доказавшие свою эффективность образцы с целью отклонения от тупиковой траектории развития 20 . Этот вариант ориентируется на достижение определенного результата, но остается проблемой учет неформальных институтов. Важную роль здесь играет государство, осуществляющее «мягкую революцию», а неформальные правила могут изменяться как реакция на новые формальные институты.

Для импорта могут быть пригодны: 1) институты в виде теоретической модели, воссозданные затем на практике; 2) институты, существовавшие ранее и воспроизведенные на современном этапе; 3) институты, заимствованные в других странах.

Мировой опыт свидетельствует, что влияние импорта институтов может быть как позитивным, так и негативным. А.Н. Олейник считает, что успешность импорта институтов связана с конгруэнтностью господствующих в стране-импортере неформальных и формальных правил, на основе которых функционирует импортируемый институт. Под конгруэнтностью институтов понимается близость общих тенденций их развития. Конгруэнтность правил может привести к их конвергенции – схождению и сближению траекторий институционального развития. Обратный процесс называется дивергенцией. При наличии конгруэнтности формальных и неформальных правил происходит ускорение институционального развития, но так как противоречий между формальными и неформальными институтами не было, радикальной смены траектории институционального развития не происходит. При отсутствии конгруэнтности формальных и неформальных правил можно прогнозировать замедление институционального развития, хотя дальнейшие последствия могут быть различными. Этот процесс называется path indepen­dence, т.е. независимостью от прошлого, проявляющейся в радикальной ломке предшествующей институциональной структуры.

В случае постепенного взаимного влияния и взаимодействия формальных и неформальных правил можно достичь нового институционального равновесия.

Обобщенно процесс описывается следующим образом. Новое формальное правило вызывает изменения в неформальных правилах, изменение неформальных ограничений повлияет на формальные институты и т.д. (рис. 8.2). Первоначальный импульс может исходить и от изменения неформальных правил. В результате осуществляется модификация всех ограничений в обоих направлениях. Если рассмотреть переход от исходного равновесия к новому институциональному равновесию, то возникновение новых институтов может происходить как результат взаимодействия новых формальных и старых неформальных правил, а также как результат столкновения новых неформальных и старых формальных правил (табл. 8.1). Не исключено возникновение гибридных институтов, траектория развития которых не совпадает с траекториями развития формальных и неформальных правил, а также институциональных ловушек – устойчивых неэффективных институтов.

Рис. 8.2. Интерактивный процесс взаимодействия формальных

и неформальных правил

В.М. Полтерович, развивая теорию трансплантации институтов 21 , считает, что причины негативных последствий внедрения институтов не следует сводить к влиянию исключительно культурных факторов или рассогласованию формаль­ных и неформальных норм. Под трансплантацией им понимается процесс заимствования институ­тов, развившихся в иной институциональной среде. Результаты трансплантации определяются: 1) социокультурными характеристиками; 2) начальными институциональными и макроэкономическими условиями; 3) выбором технологий трансплантации. Ситуация усложняется тем, что развитые страны-доноры часто стремятся по разным причинам внедрить именно свой институциональный продукт и конкурируют на международном рынке институтов. Существует также состязание за реформы на внутреннем рынке. Все это создает ситуацию субъективного риска и увеличивает возможность неблагоприятного отбора трансплантата.

В статье рассматриваются проблемы формирования институциональной среды в рамках инновационной деятельности. Особое значение в современной экономике имеют институты, регулирующие инновационные процессы. Авторами проводится теоретический и методологический анализ институциональных факторов развития инновационной экономики. Авторы рассматривают концептуальный анализ проблемы ускорения инновационного роста национальной и региональной экономики в рамках национальной инновационной системы. Институциональная среда инновационной системы функционирует и изменяется под действием своих факторов. Авторами предлагается осуществить структурирование институциональной среды по объектам регулирования. Кроме того, целесообразно структурирование данной среды по субъектам институционализации рынка инноваций. Таким образом, из состояния институциональных факторов среды инновационной экономики было выявлено, что современное состояние не способствует эффективности институциональной среды, так как, если среда нестабильна, политические риски высокие, что повышает неопределённость результатов инновационной деятельности на всех стадиях инновационного цикла: заключение договоров, обеспечение ресурсами, наличие спроса на инновации.

институциональная экономика

инновационная экономика

институциональная среда

институциональные факторы среды

инновационная система

национальная инновационная система

1. Институциональная экономика: учебник / под ред. А.Н. Олейника. – М.: ИНФРА– М., 2005. – 704 с.

2. Кондратьева Е.В. Национальная инновационная система: теоретическая концепция. – Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.schumpeter.ru/article.php?id=4&book=concept. – Дата обращения: 23.02.2015 года.

3. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. – М.: Начала, 1997.

4. Терновский Д.С. Институциональная среда в системе факторов экономического развития/ Д.С. Терновский // Экономический вестник Ростовского государственного университета. – Т. 6. – № 3.

5. Chris Freeman The National System of Innovation in historical perspective / Cambridge Journal of Economics. – 1995. – Vol. 19. – Р. 5–24. – Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.globelicsacademy.org/2011_pdf/Freeman %20NSI %20historial %20perspective.pdf. – Дата обращения: 23.02.2015 года.

6. Lundvall B.-A. (1992) National Systems of Innovation: Towards a Theory of Innovation and Interactive Learning, Pinter Publishers, London.

7. Michael E. Porter (1990) The Competitive Advantage of Nations, Harvard Business Review. – Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.clustermapping.us/sites/default/files/files/resource/The %20Competitive %20Advantage %20of %20Nations %20HBR.pdf. – Дата обращения: 23.02.2015 года.

8. Nelson R. (1993) National Systems of Innovations: A Comparative Analysis, Oxford, Oxford University Press.

9. Nelson R. National Innovation Systems a Comparative Analysis. – N.Y.; Oxford: Oxford University Press, 1993.

10. Nelson R., Winter S. An evolutionary theory of economic changes, Harvard University Press, Cambridge, Massachussetts. – 1982.

11. Oxley J.E. Institutional environment and the mechanism of governance: The impact of intellectual property protection on the structure of inter-firm alliances // Journal of Economic Behavior & Organization. – 1999. – № 38. – P. 283–309.

12. Schumpeter J.A. The Theory of Economic Development. – New York. Oxford University, 1934.

13. Sustainable Manufacturing: Shaping Global Value Creation. Edited by G?nther Seliger, Springer Science & Business Media, 2012, ISBN 3642272908, 9783642272905.

Особое значение в современной экономике имеют институты, регулирующие инновационные процессы. К таким институтам относят институт собственности; нормативно-правовые институты; институты, определяющие функционирование бизнеса; институт конкуренции, институт знаний и т.д. Они выступают необходимой основой формирования институциональной среды и одновременно институциональными факторами развития инновационной экономики.

Взаимосвязям между институциональной средой и инновационной активностью в стране посвящены исследования трех научных школ. Политическая наука, исследующая вопросы промышленной политики и конкурентоспособности, утверждает, что институциональная база в стране определяет тип политических инструментов, которые будут использоваться государством для управления экономикой. Социологический институционализм изучает влияние институциональных рамок на деятельность предприятия, роль государства рассматривается как проактивная, если оно занимается развитием институциональных рамок и разработкой правовых актов, стимулирующих инновационную активность. Традиции капитализма, объединяющие социологические и неоинституциональные подходы, исследуют взаимосвязь между инновационными стратегиями предприятий и институциональной средой страны .

Д.С. Терновский в статье «Институциональная среда в системе факторов экономического развития» указывает на то, что воздействие институциональной среды на экономический рост возможно путем формирования и функционирования внешних институтов, а институциональных соглашений? путем формирования и функционирования внешних и внутренних институтов . Д. Норт и О. Уильямсон в своих работах предложили различать институциональные соглашения и институциональное окружение (среду) .

Институциональная среда (экономическая конституция, институциональная структура экономики, институциональные рамки) - характеристики внешней среды, значимые для экономической деятельности, совокупность ценностей, формальных и неформальных норм, которые влияют на соотношение стимулов в деятельности и обусловливают достижение минимального согласия между людьми .

Р. Нельсон в своем исследовании подчеркивает важность влияния институциональной среды на динамику создания инноваций и стимулов, исследуя национальную инновационную систему как взаимосвязанную систему всех элементов хозяйственной деятельности общества. Основой формирования национальной инновационной системы является институциональная среда . Понятие национальной инновационной системы предложил в 1987 году английский ученый Кристофер Фримэн . В своем исследовании он выявил закономерности развития национальной экономики от развития и внедрения новых технологий в экономику общества. Концепция национальной инновационной системы основывается на трудах Й. Шумпетера, Р. Нельсона, М. Портера, Б. Лундвалла и других выдающихся ученых . Е.В. Кондратьева в статье «Национальная инновационная экономика: теоретическая концепция» приходит к выводу, что «общим для основоположников концепции стало понимание НИС как процесса и результата интеграции разнородных по целям и задачам структур, занятых производством и коммерческой реализацией научных знаний и технологий в пределах национальных границ (мелкие и крупные компании, университеты, научные институты), обеспечиваемых комплексом институтов правового, финансового и социального взаимодействия, имеющих прочные национальные корни, традиции, политические и культурные особенности» .

Концептуальный анализ проблемы ускорения инновационного роста национальной и региональной экономики позволяет предложить следующую структурно-факторную модель (рис. 1).

В рамках национальной инновационной системы изменяются принципы реформирования государственной кооперации, процессы реформирования координации субъектов в пространстве НИС с учетом: факторов внешней глобальной среды; масштабов территорий и субъектов территорий, стратегических целей всех субъектов системы; потенциала субъектов и их специфики.

Рис. 1. Структурно-факторная модель инновационных систем

Центральный объект факторного анализа - инновационные системы разного уровня сложности, их ресурсные, технологические и результативные параметры в статике и динамике. Количество, качество и скорость инновационных организаций, процессов и благ определяется факторами, воздействующими на инновационные системы. Эти факторы делятся на институциональные и неинституциональные. В последнюю группу включаются все ресурсные, технологические, продукционные, реализационные (сбытовые) факторы инновационного цикла. Их можно назвать факторами инноваций 1-го рода, поскольку они непосредственно создают условия инновационной деятельности.

Ограничиваясь анализом институциональных факторов, авторы предлагают их структурную модель на рынке инноваций (рис. 2).

Рис. 2. Структура институциональной среды инновационного рынка

Институциональные факторы - это системное множество норм, правил и законов, создающих правовые формальные и неформальные рамки реализации неинституциональных факторов инновационной деятельности. Поэтому их вправе определить как факторы 2-го рода. Они могут иметь запретительный или разрешительный, директивный или индикативный, стимулирующий или дестимулирующий профиль. Каждый из этих факторов имеет свой функционал, но в случае потери каких-либо функций этот фактор-институт приобретает дисфункциональный характер.

В свою очередь институциональная среда инновационной системы функционирует и изменяется под действием своих факторов (сиюминутных и исторических), которые можно определить как факторы 3-го рода.

Эта модель включает три основных вида институтов, регулирующих спрос, предложение и равновесие на инновационном рынке. Каждый вид института имеет свои специфические объекты воздействия - институционализации.

Поэтому осуществляется структурирование институциональной среды по объектам регулирования. Кроме того, целесообразно структурирование данной среды по субъектам институционализации рынка инноваций. Эти субъекты, как и объекты, можно классифицировать, во-первых, по масштабу (мега-, макро-, мезо-, микро-, миниинституты), во-вторых, по сфере регулирования (административные, сетевые, корпоративные институты), в-третьих, по степени легализации (формальные, неформальные), в-четвертых, по стадиям инновационного цикла и его участникам, включая:

Институты маркетинга инноваций;

Институты инвенционной стадии (НИР, НИОКР);

Институты инновационной стадии;

Институты стадии диффузии и имитации инноваций.

На развитие институциональной среды инновационной деятельности оказывают влияние экзогенные и эндогенные факторы. К экзогенным факторам относятся: состояние политической ситуации на мировом рынке, государственное регулирование, инфраструктура инновационной деятельности, экологические и технологические ограничения производства, появление новых рынков, степень сформированности структуры рынка.

Эндогенные факторы включают: компетентность руководителей предприятий, ответственных за НИОКР; высокое качество стратегического управления инновационной деятельностью; ориентация руководителей и работников на разработку и использование новых технологий; креативный потенциал; мотивация персонала на разработку и внедрение инноваций и другие факторы.

Состояние политической ситуации на мировом рынке оказывает существенное влияние на развитие инноваций. Современное состояние не способствует эффективности институциональной среды, т.к. если среда нестабильна, политические риски высокие, что повышает неопределённость результатов инновационной деятельности на всех стадиях инновационного цикла: заключение договоров, обеспечение ресурсами, наличие спроса на инновации.

Регулирующее воздействие государства как института должно быть направлено на создание законодательной базы, контроль исполнения нормативных актов, организационную и финансовую поддержку инновационных проектов. В зависимости от общего состояния инновационной среды главные направления государственного регулирования рынка инноваций можно классифицировать как меры, осуществляемые в условиях недостаточного, сбалансированного и избыточного спроса на инновации.

Инфраструктура инновационной деятельности представляет собой системное множество институтов, включающее академическую, отраслевую и вузовскую науку, технопарки, инкубаторы технологий, бизнес-инкубаторы, бизнес-ангелы, фонды содействия инновациям и другие.

Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 15-12-59005.

Библиографическая ссылка

В современной экономике распределение доходов во многом детерминируется взаимодействием групп с особыми интересами. Эта проблема получила отражение в многочисленной экономической и социологической литературе, посвященной теории групп и коллективным взаимодействиям. Наиболее известными среди экономистов стали работы М. Олсона. В своих работах он продолжает традицию исследования результатов коллективного взаимодействия при достижении общих целей при производстве коллективных (групповых) благ. В неоклассической экономике мэйнстрима эта проблема практически не рассматривалась, ее анализ содержится отчасти в трудах экономистов - представителей неоинституционализма, например, Дж. Коммонса, а также социологов Г. Зиммеля, М. Вебера.

Проблеме эффективности распределения ресурсов и доходов посвящены также работы представителей неолиберализма, которые видели в растущем влиянии групп интересов на производство и распределение общественного продукта одно из проявлений интервенционистской политики государства в интересах этих групп. В частности, последние труды Хайека посвящены не столько социалисти­ческому экономическому планированию, которое к тому вре­мени уже вышло из моды, сколько вырождению демократии в борьбу за прибыли между конкурирующими группами. Вместо того чтобы установить основополагающие правила, по которым должны жить люди, и предоставить определенные общие виды деятельности, современное государство стало рас­сматриваться как кормушка, около которой соперничающие группы толкаются в борьбе за место.

Согласно моделям МакГираОлсона и Финди-Уилсона, государство рассматривается как дискриминирующий монополист, который обеспечивает производство порядка, назначая различные цены разным группам населения в зависимости от переговорной силы. Для того, чтобы подобные модели адекватно отражали современную организацию экономико-политических систем, необходимо учитывать стремление групп с особыми интересами получать возможность извлекать прибыль, эксплуатируя сравнительные преимущества государства в осуществлении насилия.

Под группами специальных интересов обычно понимают совокупность агентов, которые характеризуются совпадением экономических интересов и на которых действуют избирательные стимулы для производства совместного коллективного блага. Группы с особыми интересами могут создавать структуры для лоббирования политических и экономических решений и нормативных актов, создавать олигархические и монополистические структуры, а также участвовать в перераспределении.

Группы с особыми интересами замедляют экономический рост, снижая скорость перераспределения ресурсов между сферами дея­тельности или отраслями в ответ на появление новых технологий или условий. Один из очевидных способов, которым они добиваются этого, - лоббирование помощи для выхода из затруднительного по­ложения фирм, потерпевших фиаско, что приводит к отсрочкам и затрудняет перемещение ресурсов в те сферы деятельности, где они имели бы большую продуктивность.

Другие способы замедления скорости перераспределения ресурсов, возможно, не столь очевидны. Пусть, например, по какой-то причине значительно возрос спрос на труд в отрасли или по профессии, в которой он контролируется еди­ным профсоюзом или профессиональной ассоциацией. Картелированная организация способна из-за сдвига спроса потребовать более высокой оплаты, а новая, более высокая монопольная цена снизит количество труда, используемого в переживающем подъем секторе, снижая тем самым рост и эффективность экономики.

Для того, чтобы группа со специальными интересами включилась в производство какого-либо коллективного блага, необходимо наличие избирательных стимулов . Избирательные стимулы – это стимулы, которые применяются к индивидуумам избирательно в зависимости от того, вносят они вклад в обеспечение коллективным благом или нет.

Социальные избирательные стимулы могут быть сильными и слабыми, но доступны они только в определенных ситуациях. Обычно они малоприменимы для больших групп, за исключением тех случаев, когда большие группы могут быть союзом малых групп, способных к социальному взаимодействию. Необходимо отметить, что информация и расчеты издержек и выгод предоставления коллективного блага часто сами являются коллективным благом.

Даже в тех случаях, когда вклад достаточно большой для того чтобы выявить рациональность расчетов затрат и выгод, существуют обстоятельства, при которых коллективные действия могут случать­ся и без избирательных стимулов. Что это за обстоятельства, станет ясно сразу же как только мы представим ситуации, когда имеется лишь несколько индивидуумов или фирм, получающих выгоду от коллективного действия. Предположим, что в отрасли всего две фирмы одинаковой величины и что есть барьеры для вхождения в эту отрасль. Это все еще та ситуация, когда от более высокой цены на продукцию данной отрасли выиграют обе фирмы и когда покро­вительствующие данной отрасли законы помогаютим обеим. Тогда более высокие цены и покровительствующее законодательство - коллективное благо для этой олигополии, хотя это коллективное бла­го только для группыиз двух членов. Очевидно, что каждый изолигополистов оказался в ситуации, когда он, если ограничит выпуск или будет лоббировать покровительствующее законодательство для отрасли, получит лишь примерно половину выигрыша от этих дейст­вий. Но соотношение издержки-выгоды от любых действий в общих интересах может быть столь благоприятным, что. даже если фирма несет вес издержки своих действий и получает только половину вы­игрыша от них, ей все равно может быть выгодно действовать в об­щих интересах. Таким образом, если группа, которая выиграла бы от коллективного действия, достаточно мала и соотношение издержки-выгоды для этого коллективного действия достаточно благоприятно для группы, преднамеренное действие в коллективных интересах вполне возможно даже в отсутствие избирательных стимулов.

Если в группе только несколько членов, вполне также возмож­но. что они будут вести переговоры друг с другом и согласятся на коллективные действия. И тогда действия каждого члена группы бу­дут заметно влиять на интересы и подходящие действия других. Сле­довательно, все заинтересованы действовать стратегически, т.е. способами, которые принимали бы во внимание воздействие индивиду­альных решений-выборов на выборы других.

Следовательно, малые группы часто могут вовлекаться в коллективные действия без избирательных сти­мулов. В малых группах определенного типа («привилегированных» группах) фактически предполагается, что некоторое коллективное благо будет предоставлено. Тем не менее, даже в наиболее благопри­ятных обстоятельствах коллективные действия проблематичны и исход в каждом конкретном случае непредсказуем. Хотя некоторые моменты здесь сложны и остаются неопреде­ленными, существо взаимосвязи между размерами группы, которая выиграла бы от коллективного действия, и масштабом коллективных действий предельно простое. Это можно проиллюстрировать на примере обеспечения производства оптимального количества коллективного блага для малой группы.

В условиях государственной монополии на осуществления насилия функции институционального инноватора могут брать на себя группы с особыми интересами при условии наличия у них избирательных стимулов. Такими группами в современной экономике выступают элиты.

Понятие элит заимствовано современной политической экономией из социологии, поэтому чаще используется понятие политической элиты. Политическая элита представляет собой группу со сходными политическими и экономическими интересами, которая выступает как самостоятельный агент на “институциональном (политическом) рынке” той или иной страны.

Как правило, большая организация (группа) в процессе своего развития трансформируется в олигархическую структуру. Это характерно, прежде всего, для политических партий. Однако, на наш взгляд, такие тенденции присущи не только партиям или профсоюзам, такому олигархическому преобразованию подвержены все большие корпорации и государство в целом.

Внедрение институциональной инновации группой специальных интересов, той или иной политической элитой, олигархами, почти всегда предполагает получение каких-либо выгод и осуществляется с этой целью. Часто такие выгоды связаны с процессами распределения собственности, а, следовательно, и доходов. Такие действия являются стратегической формой влияния на “институциональный рынок”, что означает получение одной из групп специальных интересов распределительных преимуществ. Такой тип поведения получил название рентоориентированного.

Формирование рентоориентированного поведения обусловлено рассмотренной в лекции №5 скорректированной с учетом государственной монополии на формальные институты модели институционального равновесия. Монопольное положение государства на институциональном рынке позволяет создавать правила поведения с “закрытым” или ограниченным доступом в зависимости от принадлежности к распределительной коалиции. Такой доступ обеспечивает экономию не только трансакционных издержек (что само по себе представляет коллективное благо), но и получение институционализированного (т.е. имеющего форму формального института, например, правового) доступа к распределению ресурсов и доходов в обществе.

Исторически возникновение неперсонализированных правил и договорных отношений означает становление государства, а вместе с ним и неравного распределения силы принуждения. Это создает возможность для тех, кто обладает большей силой принуждения, толковать законы в собственных интересах независимо от того, как это скажется на общественной производительности. Иначе говоря, начинают приниматься и соблюдаться законы, которые отвечают интересам властных структур, а не те, которые снижают совокупные трансакционные издержки. Один из наиболее наглядных уроков истории заключается в том, что политическим системам органически присуща тенденция производить неэффективные права собственности, которые приводят к стагнации и упадку. К сожалению, отечественная экономическая практика показала, что эти слова Д. Норта можно отнести к российской практике хозяйствования, в частности, к функционированию крупной акционерной собственности, неэффективность использования которой, как правило, напрямую зависит от действий групп с особыми интересами.

Типология инноваций

Классик неоэкономической теории Й. Шумпетер определил пять разновидностей инноваций (рисунок 3).

Рисунок 3 - Типы инноваций по Й. Шумпетеру

Немецкий ученый Герхард Менш предложил свою классификацию инноваций по степени значимости. Он выделил три основных вида инноваций (рисунок 4).

Рисунок 4 - Типы инноваций по Г. Меншу

В статистической практике РФ выделяется три вида инноваций (рисунок 5).

Рисунок 5 - Типы инноваций по методологии Росстата

Отдельно в статистических формах выделяются экологические инновации, которые могут быть и технологическими, и маркетинговыми, и организационными. Под ними понимают новые или значительно усовершенствованные продукты, процессы, методы, способствующие повышению экологической безопасности, предотвращению негативного воздействия на окружающую среду.

Как изображено на рисунке 5, технологические инновации могут выступать как продукт-инновации и как процесс-инновации. Новиков В.С. выделяет еще один вид технологических инноваций - сервис-ииновация.

Сервис-инновация - инновация, связанная с обслуживанием процессов использования продукта за пределами предприятия (например, программное обеспечение компьютеров).

Существует еще множество классификаций инноваций - по сфере приложения, по характеру удовлетворяемых потребностей, по глубине изменений, по причинам возникновения, по характеру воздействия на рыночно-технологические возможности фирмы, по масштабам распространения, по роли в процессе производства, по характеру связи с научным знанием и др. Однако в данной работе наиболее подробно следует рассмотреть институциональную типологию инноваций.

Институциональная типология инноваций

Долгосрочный экономический рост, к которому стремится любое государство, зависит от особых институциональных условий, создающих стимулы для инновационной деятельности экономических агентов. Поэтому необходимо понимать характеристики тех или иных типов инноваций и тех субъектов, которые могут их осуществить, с институциональной точки зрения.

В учебнике Олейника А.Н. инновации классифицированы с позиций стимулов к их осуществлению и с помощью теории общественного выбора как противопоставление частных и общественных благ. Также, по его мнению, в ряде случаев инновациям можно приписать характер клубных благ.

Общественное благо - это благо, которое потребляется всеми гражданами коллективно независимо от того, платят люди за него или нет. Оно имеет два характерных свойства: неизбирательность и неисключаемость в потреблении.

Частное благо - это благо, каждая часть которого может быть продана за отдельную плату, то есть в противоположность общественному благу оно обладает избирательностью и исключаемостью.

Клубное благо - это смешанное общественное благо, доступ к его потреблению ограничен, при этом его потребители, имеющие доступ, делят между собой выгоды и издержки от этого блага. Клубное благо производится без вмешательства государства.

Таким образом, классификацию инноваций с позиций теории общественного выбора можно представить схематично (рисунок 6).

Рисунок 6 - Типология инноваций по теории общественного выбора

Инновация в виде изменения институциональных рамок деятельности является общественным благом по отношению ко всем ее участникам.

Инновация в виде создания нового продукта - это по своей сути производство частного блага, особенно учитывая наличие патентов, защищающих права на изобретения. В первое время после своего выхода на рынок новый продукт находится в монопольном положении, его создатель получает монопольную сверхприбыль - так называемую "ренту инноватора", которая и призвана стимулировать инновационную деятельность.

Характер клубных благ инновации приобретают на уровне организаций. Число их пользователей ограничено членами организации - инсайдерами. Проконтролировать использование инновации инсайдерами затруднительно. Отсюда исходит характеристика инноваций как клубных благ.

Также необходимо типологизировать субъектов инноваций, то есть тех экономических агентов, которые производят (осуществляют) инновации. Каждый тип субъекта инноваций имеет свою мотивацию и действует по особым правилам или по особому типу соглашения (рисунок 7).

Рисунок 7 - Типы субъектов инноваций

В данной схеме два типа субъектов - предприниматели и фирмы - объединены в один блок по причине схожести целей и вида соглашения. Олейник А.Н. выделяет еще два типа субъектов инноваций: группы и социальные движения.

Под группой понимаются объединенные общей целью люди, между которыми властные отношения невозможны. Люди образуют группы для того, чтобы объединить свои усилия с единомышленниками, которые стремятся к достижению таких же целей. Существует три способа формирования групп (рисунок 8).

Рисунок 8 - Способы формирования групп

Группа отличается и от домашнего хозяйства, и от фирмы, и от государства, и действует на основе компромисса между тремя соглашениями - традиционным, рыночным и гражданским. Цель группы - максимизация совокупной полезности ее участников на основе использования социальных связей.

Социальное движение, по Алену Турэну (известному исследователю социальных движений), зарождается на основе конфликта действующего агента (преобразователя) и его противника в сфере управления культурными ресурсами и производительными силами. Социальное движение опирается на такие виды соглашений как традиционное, индустриальное, гражданское. Отличие социального движения от группы заключается в том, что оно защищает интересы не только своих непосредственных участников, но и всех имеющих сходные интересы людей. Пример: принцип женской солидарности. инновация типология институциональный благо

Для понимания того, как инновации влияют на долгосрочный рост социально-экономической системы, необходимо связать тип инновации с оценкой стимулов к ее осуществлению различных субъектов (рисунки 9, 10, 11).

Стрелка на рисунках показывает направление снижения интереса субъектов инноваций.

Рисунок 9 - Взаимосвязь инновации как частного блага с типами субъектов инноваций

Очевидно, что в отношении инновации, представляющей собой частное благо, максимально будет задействован потенциал предпринимателя. Группа, имея слабые стимулы к данному виду инноваций, могла бы повысить их, решив конфликт распределения прибыли достаточно легко путем использования социальных санкций и эффекта репутации, то есть собственных выработанных в группе мер воздействия на индивида. Фирмы и домашние хозяйства не заинтересованы в данном виде инноваций, социальные движения и государство относятся к нему отрицательно.

Наибольший интерес к клубным инновациям возникает у групп, так как они имеют наиболее подходящую для этого структуру. Предприниматель может повысить свои слабые стимулы, оперевшись на организационную структуру, фирму и передав часть полномочий, связанных с доступом к результатам инновации, другим лицам. Фирма и домашнее хозяйство, как и в случае частного блага, нейтральны к подобного рода инновациям. Отношение социальных движений и государства к клубным инновациям отрицательно.

Рисунок 10 - Взаимосвязь инновации как клубного блага с типами субъектов инноваций

В производстве общественных благ в большей степени заинтересовано государство, затем по шкале сокращения интереса находятся социальное движение, фирма и группа. При этом фирма может повысить свои стимулы за счет использования принуждения для финансирования инноваций, но в ограниченных по сравнению с государством масштабах.

Рисунок 11 - Взаимосвязь инновации как общественного блага с типами субъектов инноваций

Предприниматель нейтрален к общественным инновациям, а домашнее хозяйство имеет негативную оценку.

Так выглядят взаимосвязи трех типов инноваций и шести типов субъектов инноваций. Каждый из субъектов инноваций - предприниматель, группа, фирма, домашнее хозяйство, социальное движение, государство - имеет сравнительные преимущества в осуществлении одного из типов инноваций, носящих характер частных, клубных или общественных благ.